– Конечно! Сто процентов! Однокурсник мой в МУРе работает. Вот что он по факсу отправил, – Санжарбек достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги.
Фахриддин раскрыл бумагу и повернул ее так, чтобы на нее падал свет столбового фонаря, пробежал ее глазами:
– Так значит в Эрмитаже работает… востоковед. А ты узнал, специалист какого она языка?
– А как же! Конечно узнал! – Санжарбек нарочно тянул с ответом.
– Да говори уже, заколебал совсем! – у шефа кончалось терпение. – Какого языка?
– Какого – какого! Арабского, вот какого!
– Вот это да, обалдеть! Востоковед… специалист арабского языка… да еще в музее работает. Это о чем говорит? Не нашли ли мы начало клубка? Теперь мне понятна истерика Хикмата! – Фахриддин посмотрел на ученика. Ты чего раньше мне не сказал об этом, а?
– Да всё раскрылось буквально перед недавним нашим выходом. Сказал бы там, так ночью бы заставили работать! – лукаво ответил Санжарбек.
– Ты прав! – Фахриддин поднялся со скамейки. – Пошли!
Оставив позади университетский бульвар, они оба поспешили в гостиницу.
На следующий день ни свет, ни заря шеф, даже не разбудив Санжарбека, поспешил в рабочий кабинет. Всё, что передумал ночью, положил на бумагу. Составил план очередных дел. Затем, незадолго до начала рабочего времени позвонил в Ташкент Тахиру Гафуровичу, объяснил новую ситуацию.
– Что намереваетесь делать? – в конце их беседы спросил заместитель генерального, внимательно выслушав доклад следователя.
– Санжарбек будет продолжать здесь дела, а я с одним из членов команды думаю полететь в Питер.
– Правильно думаете. Вы сейчас сдайте дела Санжарбеку и возвращайтесь в Ташкент. Я прикажу, чтобы вам забронировали билет на ночной рейс. А кого возьмете – вам видней!
Немного погодя в кабинет влетел Санжарбек с опухшими от недосыпа или, наоборот, от недосыпа глазами, с приветствиями не преминул упрекнуть:
– Вы это, шеф, так нельзя! Даже не разбудили!
– Да я рано встал. Не хотел тебя беспокоить. Садись, – Фахриддин показал на место. Санжар взял ручку и бумагу со стола.
– Я после обеда еду в Ташкент. Ночью, дай бог улечу в Санкт – Петербург. Здешние дела на тебе будут. Сам знаешь хорошо, что делать. Тебя учить нет надобности! Сейчас приведут Хикмата. Его нужно допросить по открывшимся обстоятельствам. Возможно, что-нибудь еще накопаем.
В это время в дверь постучали, два милиционера ввели в кабинет Хикмата, сняли с него наручники и по очереди удалились.
– Как отдохнули? Садитесь! – Фахриддин показал на место.
– Спасибо! Если это можно считать отдыхом!
Чтобы с самого начала не портить себе настроение, следователи не стали обращать внимания на иронию Хикмата.