– Хикмат-ака, не сердитесь, работа у нас такая! Вот вам бумага, внимательно подумайте и напишите подробно о ваших поездках в Питер, – Фахриддин подал Хикмату ручку и бумагу. – Не пропустите чего-нибудь, не забудьте! Куда, когда ездили, с кем встречались, где ночевали, когда вернулись…
Хикмат подумал немного и начал писать…
Ближе к обеду Фахриддин с опытным сыщиком из его группы Авазом уехал в Ташкент…
***
Несмотря на весенне время года Санкт-Петербург был хмур и совсем без солнца. Фахриддин, выйдя из гостиницы, решил прогуляться по городским улицам, но сразу же съежившись от холода, стал ругать себя, что не оделся тепло. Решил остановить такси. Темного вида молодой шофер тепло встретил клиента, сразу рванул по указанному адресу.
– Брат, откуда вы? – шофер по-русски говорил плохо и с акцентом.
– Из Узбекистана, из Ташкента!
– Ой, ака, да вы узбек, значит. Как дела? То-то, я почувствовал теплоту вашу! Добро пожаловать в Питер!
– Спасибо, ука! А сами вы откуда?
– Из Самарканда! Уже три – четыре года как здесь тружусь! Меня Азимжон зовут!
– А меня Фахриддин!
– Приятно познакомиться! Как увижу какого земляка, так словно близкого, родного человека увидел.
– Я тоже рад! Где бы ни был, будь счастлив!
– Фахриддин-ака, какими судьбами тут? С какими помыслами… путешествовать или по бизнесу?
– Да по службе! – Фахриддин улыбнулся. – Я в прокуратуре работаю. Приехал в служебную командировку.
– Понятно. Как там на родине? Ташкент и не узнаешь, говорят, похорошел.
– Правильно говорят! Не только столица, весь Узбекистан становится прекрасным. На каждом шагу стройки, новое, оживление…
– А у нас тут тоже неплохо. Но всё равно без Родины, без места, где родился и вырос, скучаешь, тоскуешь. Иногда как за душу возьмет, схватит, так и полететь к себе тотчас охота…
– А кто вы по профессии? – спросил Фахриддин, посмотрев на Азимжона.
– Учитель! Математику преподавал.
– Что ж вы такую благородную профессию бросили и здесь обитаете?
– Да на роду написано, оказывается. Так случилось – получилось. Ради семьи, детей человек хоть в огонь, хоть в воду. – Азимжон глубоко вздохнул.
– Хлеб насущный свой нашли вы здесь, так уж угодно было богу, ука! А дети с вами?
– Нет, жена, два сына остались в кишлаке…
– Да, это нехорошо. Без семьи человеку трудно… нельзя было их с собой забрать?
– Нет, не было никакой возможности. Там мама одна…
– Да, мать нельзя оставлять одну, – сказал следователь, не отрывая глаз от окна.. – Вот это церковь?
– Это и есть великий Исаакиевский собор. И сквер Исаакиевский.
– Правду говорили, что Ленинград красив.