Внезапно проснувшись, испуганно схватила ружье, подскочила к окну и выглянула в щель ставен. Судя по солнцу, была середина дня. У моей калитки зацепились языками две старушки, одна из которых периодически начинала колотить кулаком по моей калитке. Пришлось одеваться и идти на улицу.
– Что-то хотели, Марина Степановна, доброе утро всем.
– Не утро, а добрый день, соня. Хотели узнать, на сорок дней кто-то из ваших будет, или в городе поминать будете?
– Так, не кому ехать сюда, на поминки. У меня каникулы заканчиваются, завтра в город возвращаться надо. Баба Таня в больнице с сердцем, после смерти бабы Ани прихватило. Мама не поедет сюда, так что в городе помянем.
– Ну, тогда ладно, Татьяне привет передавай и выздоровления. Что ж она, травница была чуть похуже матери, а не уследила за собой.
– Так, как говорится, сапожник без сапог, ни болела ничем, вот и не готова оказалась, а как о бабе Ане узнала, так сердце в разнос пошло.
– Ну, дай Бог, увидимся с ней еще, пусть выздоравливает. Давай, до свидания, наверное, завтра не встретимся, счастливой дороги.
– И вам здоровья и до свидания.
Позавтракав или пообедав, я сложила в рюкзак ружье, и старый колот из сарая, чтоб рукоять его торчала наружу, надела лыжи и побежала в лес. Из калитки высунулся неугомонный дядя Миша, бдительно осмотрел меня, и спросил:
– Привет, егоза, что в мешке волокешь?
– Доброго здоровья вам, дядя Миша. Молот взяла в сарае, которым орехи с кедра сбивают. Вдруг в лесу зверь встретится.
– Молот колотом называют, грамотейка. Может тебе ружье дать, только медвежью шкуру мне отдашь.
– Мне ружья не надо, дяденька, я девочка и ружей боюсь. А молотом, вернее колотом, стукнуть смогу.
– Ишь какая, боевая. А, может, сирену с собой возьмешь, ей и стукнуть можно и меня вызвать, чтоб шкуру с медведя снять.
– О сирене я как-то не подумала, в следующий раз так и сделаю, а сейчас возвращаться не буду, примета плохая.
– Ладно, беги, только от деревни далеко не уходи, вон в бору покатайся, туда зверь не пойдет.
– Спасибо, дядя Миша. Кстати, насчет сирены. Каникулы заканчиваются, я завтра утром уезжаю рано, часов в семь пойду на автобус, перед уходом сирену занесу, вы ведь спать уже не будете?
– Конечно не буду, заходи. Я твоей бабушке гостинцев передам.
– Спасибо дяденька, до завтра.
Первой моей целью было местное кладбище.
Метров с тридцати у самой границы погоста, я разглядела свежее захоронение. Я сняла лыжи и мешок, медленно подошла. Рядом с могилой бабы Ани темнели еще две ямы, вырытые загодя. Я опустилась на колени перед невысоким холмиком мерзлой земли, прикоснулась рукой к сосновому кресту.