– Прости бабуля, только сейчас смогла прийти к тебе. И прости, что за меня ты приняла свою смерть лютую. Что смогла я сделала. Кого смогла – наказала.
Я долго сидела у могилы родного человека. Молилась, разговаривала с прабабушкой. На кладбище было тихо и покойно. Слезы катились из глаз, падая в снег. С каждой уроненной слезой во мне разжималась пружина, которая толкала меня вперед, не давала закрыть в страхе глаза и подставить шею этим тварям. Надеюсь, что баба Аня ушла, не держа зла на меня, и чувство вины за смерть близкого перестанет грызть меня, я смогу как-то жить дальше.
Я уходила с кладбища дальше в лес, за моей спиной остался могильный холмик с крестом, стакан с самогоном, накрытый куском серой горбушки и свеча в самодельной лампадке, чей колеблющееся на ветру огонек, надеюсь, отпугнет зло от могилы.
Так как зимой из нашей деревни оставалась проходимой только одна дорога, я побежала вдоль нее, внимательно осматривая следы. Примерно в двух километрах от деревни я увидела почти занесённый снегом сверток в лес, со свежими следами рубчатых покрышек. Я пробежалась по этому следу и метров через двести нашла место, где машина разворачивалась. От места разворота со стороны деревни шла цепочка двойных оплывших следов, как будто два босых человека шли, прижавшись друг к другу. Я заскользила вдоль следов в сторону деревни. Вот непонятное место. Цепочка человеческих следов исчезла. Несколько непонятных провалов в снежном покрове, как будто кто-то валялся или катался по снегу. А со стороны деревни идут следы крупной собаки или волка. Двинулась дальше, где увидела алые темно-красные капли, усеявшие путь волка или волков, чем ближе к деревне, тем кровавый ручей становился гуще. Значить второго оборотня я тоже подстрелила, но он выжил, и они дошли до машины, а затем уехали. Очень надеюсь, что урок пошел им впрок. Я сломала ветку молодой сосны и стала заметать капли крови на снегу. Так, постоянно останавливаясь, боясь пропустить зловещие пятно, я добралась до задов огорода бабы Ани, где было выломан пара досок. Перебравшись через забор, и кое-как приладив доски на место, я дошла до дома, просто затаптывая чужие следы. Не дай Бог, тот же дядя Миша увидит, как я что-то на зимних грядках заметаю, обязательно залезет полюбопытствовать. Вечером прошел спокойно, поужинав, я села рукодельничать.
Утром, еще в темноте, я бодро стучала в ворота дяди Миши.
Когда калитка распахнулась, я протянула ему чехол с сиреной.
– Спасибо, дядя Миша.
Дядя Миша оглядел меня и его лицо удивленно вытянулось: