Но в этот раз все вышло иначе. То ли дело в нашей размолвке, то ли в присутствии Алены, но Серега отправил сообщение Николь с коротким текстом, что ждать их на пляже нет смысла. И больше ничего объяснять не стал. Николь заподозрила неладное, когда при встрече передала мне слова Сереги. Я сохранил самообладание, хотя в душе от обиды и негодования разгорался настоящий пожар. Он даже не удосужился написать мне лично. И вероятно, настроил против меня Гришу. А для того и нет разницы, где провести ночь, только бы напиться до беспамятства.
Алмаза я дождался, как и обещал. Мы насладились кофе в тишине, лишь изредка улыбаясь друг другу через столик. Алмаз успел запечатлеть на камеру мобильного интерьер погруженного в полутьму заведения, панораму за окном, свой напиток, а после придирчиво разглядывал снимки, хмуря брови. Наверное, привык снимать только на фотоаппарат. А поскольку мы решили провести весь день на пляже, Алмаз был вынужден оставить его в номере.
С появлением парня я невольно расслабился, на миг даже позабыл о глупых речах Сереги. Словно бы мы с Алмазом и вовсе находились на отдыхе вдвоем. И сама мысль о возможности отправиться в путешествие без посторонних заставляла сердце трепетать в радостном предвкушении. Поразительно, что я уже буквально расписал наше с ним будущее, даже не убедившись прежде, желает ли Алмаз близости со мной. Готов ли рискнуть и поставить на кон все ради меня, ради наших отношений.
Я же с каждым мгновением, проведенным в его обществе, все острее чувствовал, что могу свернуть горы, пересечь океаны, совершить любой безумный и опасный поступок, да что угодно, лишь бы он остался в моей жизни навсегда.
Навсегда.
Такое жуткое и одновременно завораживающее слово, от которого бросает в дрожь. Прежде я не задумывался о серьезных отношениях с любой из тех девушек, кого осмеливался подпускать к себе ближе, чем следовало. Они были всего лишь удобным для меня вариантом, но никто не цеплял настолько, чтобы претендовать на роль спутницы жизни. Я уставал от их присутствия уже спустя пару минут, как только они начинали трещать без умолку. Не представляю, что по собственной воле связал бы себя обязательствами с такими пустышками.
Почему же с Алмазом все иначе, для меня оставалось загадкой. И почему одна его близость одурманивала сильнее всякого наркотика и действовала на меня гипнотически?
Рядом с ним я чувствовал себя по-настоящему свободным. Мы не видели смысла заполнять тишину пустыми разговорами, не испытывали дискомфорта в обществе друг друга, когда молчание длилось слишком долго. Мне не нужно было поддерживать образ этакого заводилы, маскируя неловкость нелепыми шутками. С Алмазом мне казалось, что притворство ни к чему, что я могу оставаться самим собой, а он никогда не станет пытаться слепить из меня другого человека. Чем и занимались все эти годы мои бывшие партнерши.