– Долгая история, расскажу как-нибудь за бокалом вина. А сейчас иди и прими уже решение. Как будет лучше в первую очередь для тебя самого. Я, к сожалению, слушала всех вокруг, кроме своего сердца. А ему, как говорится, не прикажешь.
– Спасибо, что выслушала, – я потянулся через стол и с благодарностью сжал ее руку. Николь грустно улыбнулась. – И не осудила.
– Кем бы я была после этого? Попробуй как-то все разрешить, Федь. Я вижу, что тебя разрывает на части. В моем случае давление исходило от отца, а я была зависима от него материально. Ты же боишься потерять друзей, и это абсолютно нормально. Что бы ни было, постарайся сохранить всех, кто тебе дорог. Даже если придется пожертвовать гордостью.
Я помассировал виски пальцами, поборов в себе желание все же удариться головой о столешницу. Если бы все было так просто, как говорит Николь, мне бы не пришлось мчаться к ней через весь город в надежде получить желанную поддержку. Проблема как раз и состояла в том, что я понятия не имел, найду ли в себе силы справиться с давлением общества и в особенности близких сердцу людей. От реакции окружающих так или иначе будет зависеть моя дальнейшая судьба.
С замиранием сердца я наблюдал за приближением Алмаза. Сжал руль и судорожно вздохнул, стараясь держать себя в руках. Меня по-настоящему пугало, какой окажется наша встреча, куда заведет разговор обо всем произошедшем за последнюю неделю и найду ли я в себе силы отпустить его, если он попросит свободы. От одной мысли о скорой разлуке внутри все болезненно сжималось.
Алмаз осторожно захлопнул дверцу, повернулся ко мне вполоборота, впившись ногтями в кожаную обивку кресла. Я предположил, что он испытывал то же беспокойство, не представляя, какое решение я приму в конечном счете. Если мы прямо сейчас все не выясним, то непременно сделаем неправильные выводы.
– Алмаз…
– Федя, прошу тебя, останься со мной, – прервал меня Алмаз дрожащим голосом. Я озадаченно заморгал, не сразу осознав, о чем он вообще толкует. – Я не смогу один.
– Да я не…
– Пожалуйста, – в отчаянии прошептал он, сжимая мое запястье. Я замер, ошеломленный происходящим. По-видимому, заминка позволила Алмазу неверно истолковать мою реакцию. – Я вижу, что ты разрываешься между мной и друзьями. И боишься будущего. Я тоже боюсь.
– Котенок, ты чего? Что за глупости? Я не собирался бросать тебя.
Я притянул Алмаза ближе, насколько позволяло расстояние, и крепко стиснул его в объятиях. Тихо шмыгнув носом, он прижался лбом к моему плечу. Мне потребовалось приложить усилия, чтобы подавить рвущиеся наружу эмоции.