Но все это завтра. А сегодня есть только мы, и это, черт возьми, прекрасно.
С виду мой скромный домик напоминал скорее охотничью берлогу или сарай для хранения садовых инструментов. Да и внутри обстановка оставляла желать лучшего. Мне так редко приходилось здесь бывать, не говоря уже об уборке и ремонте, в котором дом нуждался десятилетиями. С постоянной загруженностью даже в прекрасные знойные дни я не находил ни сил, ни времени, чтобы выбраться на природу.
Как правило, домик служил запасным вариантом, когда хотелось сбежать от громкой ругани Анны и Регины, потусить с друзьями или уединиться с очередной девчонкой. Но ни Сереге, ни Грише я не разрешал бывать здесь в мое отсутствие. Не хватало еще из домика, который достался нам от дедушки как память, устроить настоящий притон.
– Ты часто здесь бываешь? – спросил Алмаз, выбираясь из автомобиля.
Я заглушил двигатель и вышел следом. С трудом моей малышке удалось преодолеть такие невообразимые препятствия. Кажется, прямо перед нами по главной дороге проехал грузовик, а накануне еще и сильнейший ливень обрушился на город. Вот дороги и размыло, а я ведь только на днях заезжал на мойку.
– В последнее время нет, – я открыл багажник и придирчиво осмотрел сумки с продуктами. Нет, сперва разберусь с замком на двери, который вечно заедает, а уже после вернусь за вещами. – Зимой сюда практически не добраться на моей-то тачке. А летом мы обычно отдыхаем у Гриши в коттедже.
При мысли о друге больно кольнуло в груди. Если с Серегой ситуация более-менее прояснилась, то в отношении Гриши я все еще терялся в догадках.
Знает ли он? Если да, то готов ли сохранить дружбу и продолжить общение? Не считает ли постыдным дружбу с тем, кто теперь по другую сторону баррикад?
Я обошел Алмаза, который застыл возле капота машины и с интересом оглядывал окрестности. Оглушающая тишина, спокойствие и умиротворение…как же мне не хватало этого последние недели. И только здесь можно действительно обрести долгожданный покой. Забор мы с отцом так и не установили, соседи приезжают довольно редко, поэтому никто не посмеет нас потревожить.
По восторженному взгляду Алмаза было видно: парень без ума от отдыха на природе. Удивительно, как он до сих пор не схватился за фотоаппарат. Когда мы только въехали в поселок, Алмаз уже в нетерпении заерзал на сидении, а взгляд метался с одной постройки на другую. А при виде бескрайнего и мрачного леса у него вырвался судорожный вздох. Меня же пейзаж ничуть не впечатлил, но и разрушать очарование момента я посчитал жестокостью.