Не помню, когда в последний раз мы не сходились во мнениях. Мы ведь всегда находились на одной волне, с самого раннего детства понимали друг друга без слов. Я знал, когда стоит притормозить и оставить друга в покое, дать ему остыть, а он, в свою очередь, прекрасно справлялся с ролью психолога. Даже на расстоянии чувствовал, когда я нуждался в его поддержке, и тотчас оказывался рядом.
После смерти Лешки в нем что-то надломилось. Внешне он оставался все тем же раздолбаем с манией величия, а в душе у него будто бы творился полный раздрай. Конечно, мы все приходили в себя долгие месяцы после той страшной трагедии. Я и сам оправился не сразу. Только страх скатиться в пропасть вовремя привел меня в чувство. А вот Серега себя останавливать не стал. За последние годы он пристрастился к выпивке, напрочь игнорируя наши жалкие попытки его вразумить.
Порой я не узнавал в нем лучшего друга детства, кому клялся в вечной дружбе и с кем готов был пройти через любые испытания на пути к заветным целям. Серега и прежде был агрессивным, жестоким и надменным, но в последнее время совсем потерял контроль. И даже отец не находил в себе силы заставить его одуматься.
Наше общение с Алмазом лишь набирало обороты. Невзирая на то, что на встречу не стоило надеяться вплоть до самой защиты, виртуальные беседы меня вполне устраивали. Так я хотя бы мог сосредоточиться на словах Алмаза, не чувствуя при этом непреодолимое желание провести тыльной стороной ладони по его острым скулам, скользнуть пальцами к затылку и зарыться ими в мягкие шелковистые волосы. А после, когда терпеть станет совсем невыносимо, притянуть его лицо к своему и…
– Как там твоя подготовка? – спросил я, старательно отгоняя от себя яркие образы. – Все грызешь гранит науки?
– Да, день и ночь. Федь, если после защиты мне понадобятся очки, поможешь выбрать оправу? – Алмаз судорожно вздохнул. – Зрение ухудшилось за эти годы.
– Знаешь, купим тебе такие очки, как старики носят. С толстыми линзами.
Я сдавленно посмеивался, подначивая парня и наслаждаясь тем, что мои шутки его не уязвляют. Напротив, Алмаз хихикал в унисон со мной, наверняка представив свое отражение в жутко несовременных очках годов так восьмидесятых. Но я более чем уверен, что ему подойдет любая оправа, будь то самая старая, поношенная, даже местами склеенная изолентой. Идеальные черты лица этого миленького ангелочка ничто не испортит.
– Тяжело будет фотографировать. Возможно, на линзы перейду.
Я откинул голову на подушки, глядя в темноту комнаты. Лишь лунный свет пробивался сквозь занавески. Так мне всегда было проще настраиваться на крепкий и полноценный сон. Все же изрядная доза кофеина за день сказывалась на нервной системе.