– Пап… – малышка стреляет в меня темно карими молниями и кривит губки. – Нам пора! Хорошего дня!
– Рад знакомству! – выпаливает парень, спотыкаясь, и Мариша утягивает его за руку.
Стою с противнем посреди кухни и хлопаю глазами. Выросла моя малышка… Откладываю ее ароматные пирожки и направляюсь переодеться, чтобы пробежаться перед завтраком. Хорошая привычка держать организм в тонусе сохраняется еще с армии, а то так проснешься однажды, пузо лежит рядом, морда не то, чтобы заросшая, а еще и обрюзгшая, и мозги в кашу. И это я не заморачиваюсь вовсе понятием «старость» или «мужичий кризис», в отличие от женской половины человечества. С себя спрос в первую очередь! Именно себя нельзя распускать, чтобы все вокруг продолжало оставаться прежним.
Быстро наматываю положенные километры и возвращаюсь, довольный собой.
Мысленно присвистываю какую-то мелодию, подхваченную в наушниках, стягивая кроссовки.
– Десять минут и завтрак! – Тома выплывает в розовом пеньюаре из ванной с закрученным на голове полотенцем.
Быстро расправляюсь с водными процедурами и усаживаюсь за стол, прихватывая ароматную выпечку. Раз у меня сегодня «грустный праздник», то и завтрак устрою себе не правильный, а просто вкусный.
– Мариша поздравила? – интересуется Тома, стоя ко мне спиной и колдуя над кофейной туркой.
– Да. Только вместе с ней был еще молоденький рыжий котяра! – выдаю, немного возмущенно.
– Молодцы какие. Вадик не плохой мальчик, воспитанный, не балбес. – она протягивает мне коробочку с галстуком.
Издевается, не иначе. Я не ношу галстуки. Задыхаюсь в них. Это десятый по счету!
– Спасибо, конечно… То есть ты в курсе? А с чего такие выводы? – переключаюсь с ее «подарка», навевающего грусть.
– Естественно в курсе. Что тут такого? Марина уже взрослая девочка.
– Такого? Ветер у обоих в голове! – высказываю свое мнение, не заботясь о том, что оно слишком «косное». Я же папашка!
Тома усаживается напротив, выставляя дымящийся кофе. Она невозмутима и нарочито доброжелательна. Как-то получилось у нас, что Маришка – моя любимица, а Тома старается ее воспитывать взрослой и правильной с самого начала.
– Себя вспомни в эти годы. Ты же не с рождения такой умный-преумный получился? – с нарочитым сарказмом и слишком уж заумно получается.
– Я работал и от родителей не зависел.
– Ванин, ну, время другое было. Сейчас у них есть возможность учиться и набираться ума не по северам. Пусть учатся!
– Пусть. – сейчас легче согласиться, потому что Тома не в настроении.
Когда живешь с человеком добрых лет двадцать, то улавливаешь любую перемену во взгляде, тоне голоса, мимике. И сегодня моя благоверная недовольная. Может тем, что вчера я уснул, не дождавшись, пока она перемажет на себя весь крем и наболтается по телефону?