— Отправишь на перерождение? — вспыхнувший было интерес гаснет, настроение у призрака опасно портится.
— Нет. Зачем? — усмехаюсь я. — Ты ведь не хочешь. Я предлагаю тебе сделку. Во-первых, я помогу тебе порвать связь с этим местом, ты сможешь перебраться туда, где тебе не скучно. Но опасайся ловцов, ты слишком слаб, чтобы защитить себя. Во-вторых, я научу тебя некоторым техникам культивирования, которые помогут тебе пойти дальше по пути совершенствования.
Сладкие обещания… СюнВей, позабыв о горестях, внимает как завороженный. Прям, бери и съедай тёпленьким.
— Старшая сестрица, это правда?! Старшая сестрица… Ты сказала “сделка”? Что ты хочешь? У меня ведь ничего нет.
— О, самую малость, — улыбаюсь я.
СюнВей приободряется.
— Что угодно, старшая сестрица.
— Всего лишь перестань называть меня старшей сестрицей. Поскольку я буду тебя учить, будет справедливо, если ты станешь называть меня учителем.
— Так ты хочешь клятву?! — доходит до него.
— Да.
— Ты разбила мою надгробную плиту, ты сломала мою бедренную кость и теперь ты хочешь, чтобы я тебе служил?!
СюнВей прав. Ученичество по своей сути очень близко к рабству. Всё, что говорит учитель, ученик обязан исполнять, будь то чтение мемуаров занудных мудрецов прошлого или чистка обуви. Всё, что ученик сделает, принадлежит учителю. Те же водные талисманы, доход с их продажи в карманы учеников не попадает. Со своей стороны учитель обязан заботиться об ученике, оберегать, защищать, учить и отпустить, когда ученик будет готов. Но среди совершенствующихся подлецов не мало, предают доверие и превращают ученика в вечного раба.
Так что негодование СюнВея понятно и оправдано.
— А какой у тебя выбор? — давай уже, мальчик. Я столько слов на тебя потратила. Вываживала, как ценную добычу.
СюнВей исчезает.
Я хмыкаю. Не думаю, что он таким образом отвергает моё предложение, скорее всего заглядывает сейчас в себя и убеждается, что мой безрадостный прогноз верен, и что ждать другого случая нельзя — вряд ли дождётся.
Палочка благовоний не успела бы сгореть, как СюнВей возвращается, склоняется передо мной в традиционном поклоне:
— Позаботьтесь обо мне, учитель.
Только пиалы с чаем не хватает.
Но сейчас важны не действия, даже не слова, а намерения. Я принимаю клятву и чувствую, как между мной и мальчишкой возникает связь.
— Поглощать ци снежных лотосов ты не мог, — продолжаю я. — Тебе нужна либо чистая ци, либо “тёплая”, а холод повредит и без того расползающееся ядро. Вот, — я высыпаю на затейливо расшитую полу шёлкового одеяния пригоршню водных талисманов, высыпаю щедро, не считая. По-другому поддержать существование призрака я не смогу, а мне совершенно не нужно, чтобы он переродился в голодную тварь. Он ведь теперь мой… слуга.