— Как же по правилам семьи мне следует называть женщину, девять месяцев носившую меня в своей утробе?
— Наложница Юй-ши, юная госпожа.
— В таком случае я могла бы побеспокоить наложницу Юй-ши.
Но слуга качает головой:
— Это также невозможно, юная госпожа. Наложница Юй-ши давно утратила благосклонность господина и её двор слишком маленький, чтобы принять юную госпожу. К тому же наложница Юй-ши некоторое время хворает. Здоровье юной госпожи очень важно, поэтому нельзя допустить, чтобы вы приблизились и вдруг заразились. Положение дочери господина, в чьих венах течёт кровь Сян, и покинутой наложницы очень разное.
Он советует или издевается?
— Наложница Юй-ши не получает лечения.
Я не спрашиваю, утверждаю.
Некоторое время слуга молчит.
Наконец он отвечает:
— Вглядываясь в дно пруда, легко утонуть.
Возможно, его цель — спровоцировать меня?
— Что же… Позаботиться о комнате для меня работа слуг. Уверена, в резиденции не может быть глупых бездельников. Куда мы идём?
За прошедшие годы многое изменилось, я смутно улавливаю направление. Каменный сад с вьюнком, жадно оплетающим острые выступы валунов, мне незнаком, а вот белоснежную беседку я с трудом узнаю. Кажется, переделана крыша, а у входа добавлены две фигуры крылатых львов.
Всё тот же изысканный аромат цветов…
— Юная госпожа, вы вернулись домой после долгого отсутствия. Совершенно естественно, что вы поприветствуете госпожу Е-ши, супругу главы семьи, а также вашу матушку.
Е-ши… Бабушка? Перед глазами всплывает пухлое лицо с повислыми мешками щёк и сетка морщин, испещривших желтовато-бурую в коричневых пятнах кожу. Я помню, как меня пугали чёрные провалы глаз. Госпожа Е-ши не жаловала ни мою маму, ни меня. К счастью, она не доставляла проблем, мы для неё были всего лишь мокрицами, окопавшимися в углу сарая. Можно прихлопнуть — но не стоит труда.
Определённо… осматриваюсь в резиденции до вечера, вечером, когда достаточно стемнеет, ищу путь отхода и ночью забираю маму. Нам тут делать не-че-го. Здесь хуже, чем я представляла. Знала бы — не пропадала на плато и потом в секте, пришла бы сразу.
Дорожка изгибается.
— Сестрёнка! А-Цинь! Неужели ты не хочешь улыбнуться своему старшему брату?
Хм, тот мальчик из воспоминаний, если это, конечно, он, вытянулся в долговязого кузнечика? Нескладно длинные ноги с острыми коленками делают сходство поразительным.
— Старший брат.
— Кузен, ты не должен винить А-Цинь за холодность. Кузина только вернулась. Конечно, ей трудно узнать тебя после нескольких лет разлуки. А-Цинь?