Рядом с парнем милая девушка. Настолько милая, что кроме этого, о ней нечего сказать.
Гнильцой из-под сиропа тянет…
— Кузина, — здороваюсь я, хотя вообще не представляю, что за девушка передо мной, ориентируюсь лишь на её ко мне и к брату обращение..
— Сестрёнка совсем не улыбается, — продолжает брат. — Может быть, наша любимая детская шутка тебя развеселит, А-Цинь? Ты ощутишь вкус дома.
Идиота кусок.
Кузнечик запускает мне в лицо молнию. Трещащий клубок мог бы быть и побольше. Не впечатляет. А бездарность атаки и вовсе удручает. Надо проверить своих учеников… Вдруг их тоже не научили очевидным вещам? Братишка швырнул молнию и, вместо того, чтобы вести её своей волей до конца, отпустил контроль. Я вскидываю ладонь, принимаю молнию на кончики пальцев и перехватываю. Тотчас оттолкнув, возвращаю братику.
Кузина застывает, а кузнечик от неожиданности и вовсе разевает пасть.
Раз он так просит… Я усаживаю молнию ему точнёхонько на язык.
Полный боли вопль, падение подёргивающегося тела.
Я расплываюсь в улыбке:
— Старший брат, очень смешно. Спасибо, мне стало намного легче.
— К-кузина? — девица смотрит на меня округлившимися глазами.
— Что здесь происходит? — раздаётся новый голос.
Появившийся мужчина стоит, заложив руки за спину. Меня от его взгляда пробирает озноб — холодок из детства. Лицо мужчины точь-в-точь лицо пугавшего меня старика со злыми глазами, только лицо молодое.
— Дядя, — девушка кланяется и торопится объяснить. — Кузен всего лишь пошутил с А-Цинь, но А-Цинь испугалась и ударила его. Пожалуйста, не вините кузину. Уверена, А-Цинь не нарочно!
Вроде бы не отец…
— Дядя, — я безмятежно кланяюсь.
Он переводит взгляд с раскинувшегося в пыли кузнечика на девушку, затем на меня:
— Подняла руку на старшего брата? Как возмутительно!
Если бы я действительно подняла на кузнечика руку, от него остались бы только скособоченные ножки.
— Дядя, кажется, брату нужна помощь доктора? Это кузина и от испуга, не разобравшись, говорит чушь.
Мужчина склоняет голову к плечу:
— Чушь? А-Цинь, ты не можешь отрицать, что отбросила молнию в своего родного брата.
— Кузина, почему бы тебе не подумать ещё раз? — усмехаюсь я, обращаясь к девушке. — Брат шутил. Я действительно поддержала его шутку и отбросила молнию обратно. Если рана брата не результат несчастного случая, то из твоих слов следует, что брат сознательно намеревался мне навредить. Но ведь этого не может быть, верно? Ты обвиняешь меня напрасно.
Не найдя в моём объяснении изъянов, девушка тушуется:
— Дядя, А-Цинь права, я от испуга сказала глупость. Пожалуйста, простите меня.