Ирина помогла мне откинуть одеяло, и я начала разминать левую Олину руку от пальцев до локтя. Сиделка делала то же самое с правой рукой, и мы двигались симметрично. Оля молчала, глядя в потолок. Через несколько минут она поморщилась:
— Больно.
— Где? — не поняла я сразу, а потом остановилась и внимательно посмотрела на девушку: — Оля, повтори, что ты сказала! Где больно?
— Ты делаешь мне больно, — вежливо объяснила она. Похлопала глазами и сообразила сама: — Ой! Мне больно в руке! Это что… оно?
— Оно.
Надавливая на кожу, я провела по предплечью Оли, наблюдая за её реакцией. Девушка снова скривилась, но теперь уже радостно:
— Вот тут! Это что? — она скосила глаза и воскликнула: — Я чувствовала, что запястье!
— Видишь, я же говорила, — с улыбкой сказала я ей. — Пока только запястье, а потом оживёт и остальное тело. Скоро ты будешь ходить, Оля.
— Спасибо, — пробормотала девушка, и я увидела, как по её щеке из уголка глаза скатилась слеза. Ответила весело:
— А вот реветь не надо! А ну, Ирина-свет-батьковна! Поднажмём-ка с массажем!
Домой я вернулась аж в пять вечера. Меня оставили на обед, приехал Лагутин, мы долго радовались Олиным успехам, а потом беседовали с бизнесменом о моих мужчинах, которые уже завоевали авторитет на ферме. Лагутин предложил выделить нам ещё один дом, чтобы мы не сидели друг у дружки на головах. Я с радостью согласилась. И правда, у нас уже три полноценных семьи, а если ещё и Чернава замуж выйдет… Голубе проще, её дед Петрович давно зовёт переезжать к нему, да повариха не хочет нас бросать. Говорит: совсем без неё похудеем, отощаем и озвереем.
Дома меня ждал вкусный ужин из жареных на вертеле птиц. Что за птицы и как Бер их добыл, я выяснять не стала, просто поела с удовольствием. А потом вышла на крыльцо, кряхтя, как старая бабка, и придерживая живот, присела на ступеньку. Скоро срок рожать. Наверное, надо перебраться к маме в Москву… Поближе к роддому всяко лучше. * А то прихватит здесь, скорую ждать придётся. Как к этому отнесётся Ратмир, не знаю. В последнее время он меня постоянно держит при себе…
Кот спрыгнул с перила ко мне под бок, сел рядом, обернув хвостом лапы, и сказал лениво:
— А я вчера мышку поймал.
— Молодец, — таким же расслабленным тоном похвалила я его. — Съел?
— Нет, собакам отдал.
— Ну и дурачок.
— Слушай, подруга большой женщины, мне не по себе.
— Чего это вдруг?
Я протянула руку и погладила котика по голове. Он зажмурился, встопорщил усы и муркнул:
— Грядёт что-то.
— Ещё одна Велесова ночь?
— Если бы.
Кот зевнул и плюхнулся боком на тёплые ступеньки, сказал сонным голосом: