— А откуда…
— От верблюда! — отрезала я.
— При чём тут твоя Асель? — недовольно скривился муж. Я вздохнула:
— Долго объяснять. Русалок видела.
— Руда…
— Просто поверь. Девчонки огонь — и меня, и тебя из реки вытащили. Так что всё, не зря мы сюда пришли.
— Бабам сказала — теперь весь город узнает, — фыркнул мой князь. — Ну куда тебя несёт, неугомонная?
— Поговорить за жизнь с домовым надо.
— Возьми с собой ребят покрепче.
Я только головой покачала. Моя ладонь приласкала щёку Ратмира, пригладила щетину бородки, скользнула в волосы. Я сказала:
— Благодарю тебя за заботу, любый, но я сама.
Сжала в пальцах осколок первой жизни, вынутый из стены, и добавила:
— Лютика с собой возьму, ему кусаться охота.
— Спасёт тебя этот щенок, если на то будет надобность?
Ратмир раздул ноздри, но больше ничего не сказал. И то верно: взывать к моему благоразумию — всё равно, что уговаривать ветер не дуть!
Лютик уже обследовал весь город, полаялся с братьями и сёстрами, напился воды из ирригационной системы и теперь валялся у входа, подставив весеннему солнышку лысое пузо. Увидев его в этой позе, Ратмир разозлился:
— Вот это охранная собака? Буран! Поди сюда!
И посвистел особо — так он подзывал только своего верного пса. Тот появился через несколько секунд и сел перед хозяином, свесив язык набок. Ратмир махнул на меня ладонью, велел Бурану:
— Охраняй!
Тот медленно встал, зыркнул на меня, буркнул:
— Травница, я же тебе охранника нашёл!
— Князь не доверяет твоему сыну, — вежливо объяснила я собаке, поймала дикий взгляд Ратмира и хихикнула. Сказала: — Пошли, Буранушка.
У большого дома меня встретили горожане. Смотрели кто зло, кто обиженно, кто с открытой ненавистью. Я осторожно приблизилась, разглядывая их лица. Кто живой, кто мёртвый… Выступил один из плотников:
— Светлая княгиня, от нас всех челом бью.
И поклонился низко. Мне стало неудобно, как всегда, но я промолчала, выпрямилась, приняв более подобающую светлой княгине осанку. Сказала:
— Говори, Дарен.
Он оглянулся на своих, потом кашлянул в кулак и, словно в прорубь головой, бросил решительно:
— Мы желаем, чтобы люди не пропадали! Ты можешь, бают, ты ведьма!
Милые вы мои, да я сама желаю этого больше всего на свете! Как вам объяснить-то, что не могу ничего сделать и никакая я не ведьма, чтобы там Тишило не баял!
— Я разбираюсь в причинах исчезновений, — сказала скупо и сделала шаг, чтобы пройти к дому. Но плотник снова заступил мне дорогу:
— Прости, светлая княгиня, уж шесть десятков сгинули, как и не было их. Боязно нам… А ну все сгинем?
— А ну я сгину?! — начиная сердиться, спросила я. — Всем боязно, и мне тоже. Сказала — разберусь. Пропусти.