Тут уж я не выдержала, подхватив маму под руку, и повела к крыльцу. Давление, наверное, подскочило! Теперь надо посмотреть и сообразить, как лечить. Давлением мама страдала уже лет пять, таблетки пила, а тут, наверное, забыла принять от неожиданности.
Усадив маму на ступеньку, я расстегнула её блузку, махнула своим:
— Разойдитесь, воздух дайте!
Папа уже спешил из машины:
— Что с ней, что случилось, Диана?
— Давление, пап. Вызывай скорую!
Ладонь моя легла на лоб маме, вторая на сердце. Так, так… Тахикардия, бич двадцать первого века. Кровь пульсирует так быстро… Надо погладить пламенеющее оранжевым сердце, может быть, это поможет успокоить его до прибытия скорой.
— Что ты… Дианочка, что ты делаешь? — пробормотала мама.
— Лечу тебя. Я же говорила — мне дали способность лечить руками.
— Глупости… — она начала задыхаться, и я усилила давление на сердечную мышцу. Ох, только бы не навредить, только бы хуже не стало…
— Молчи, мамуля, всё будет хорошо, — пообещала я ей, хотя и не была уверена.
Господи, помоги!
Нет, всё идёт совсем не так, как надо!
Я не могла успокоить сердце. Я не могла ничего. Вообще ничего… Я не могла превратить оранжевое в зелёное!
Моя сила имеет границы.
Но есть ещё и камень!
Осколок первой жизни. Схватившись за него, я просто обняла маму, которой было всё хуже и хуже. Она вяло трепыхалась, пытаясь оттолкнуть меня. Наверное, воздуха не хватало. Но я упорно цеплялась за неё и молилась только об одном: «Мамочку оставьте, оставьте мне мою маму!»
— Диана, дочка, отпусти её! — кричал сзади папа, пытаясь оторвать меня от мамы, но ему помешал Ратмир. Я сразу почувствовала свободу от папиного дёрганья, когда муж сказал внушительно:
— Не мешай травнице лечить.
— Сейчас врачи приедут и купируют приступ, пусть она ей воздуха даст!
— Не мешай, — повторил Ратмир.
А в моей голове уже стучали колокола. Бум, бум, бум… В затылке разлилась боль. Всё тело стало концентрацией мурашек — злых, противных, сладких… Во рту тоже был сладкий вкус, приторный и гадкий. Сердце зашлось в сарабанде, как будто я протанцевала всю ночь и продолжала танцевать, попивая водочку с энергетиком. Зато мама вдруг спросила нормальным голосом:
— Диана, а что происходит?
Вот ответить ей я уже не могла. Я отвалилась, ощущая себя тряпичной куклой, набитой ватой. Ратмир поддержал меня, его сильные руки дали опору летящему куда-то в глубины сознания телу, голос ободрил:
— Руда, ты сможешь, ты сильная.
Сильная, да, я сильная. Но не тот, кто живёт внутри меня. В животе вдруг схватило спазмом. Как будто объелась вчера, и теперь оно никак не могло пройти по кишкам. Но это были не кишки. Это была матка. Она сокращалась.