— Неужели собака тебе это сказала?
В её голосе явно слышался сарказм. Я рассмеялась открыто:
— Да, он мне сказал. Это Лютик, мама.
— Конечно, конечно…
Я фыркнула, предвидя такой ответ:
— Знаю, мам! Но Лютик действительно сказал, что ты ему нравишься.
И с этого момента я ощутила, что отношение ко мне изменилось. Нет, я была всё ещё любимой маминой дочкой, но теперь уже с лёгким сумасшествием. В голосе мамы сквозило сожаление от такого поворота дел, ну да что поделать! Дочку будем лечить, если надо — машину продадим, квартиру…
Со вздохом я начала:
— Ладно, я прекрасно понимаю, что выглядит это странно. Ты помнишь, как ко мне цыганки постоянно приставали? Вижу, что помнишь. Так вот, всё это было неспроста. Не знаю, почему именно меня они выбрали, но с помощью этого камушка забросили в далёкое прошлое.
— Дианочка, это и правда звучит… как будто ты…
— Нет, наркотики тут ни при чём. Мама, я побывала за десять тысяч лет до нашего времени! Ратмир оттуда! Он настоящий князь, а я, стало быть, княгиня.
Пока мы шли до избы, а папа медленно ехал за нами с Ратмиром на переднем сиденье, я рассказала маме обо всём, что со мной произошло за год. Она молчала и согласно кивала, наверное, потому что помнила — с сумасшедшими не спорят. Её лицо всё больше краснело, руку мама прижимала к сердцу, и я начала беспокоиться. Уже во дворе спросила:
— Мамуль, что с тобой? Болит?
— Да ничего, ничего, — отмахнулась она. — А ты-то что за живот держишься?
Я улыбнулась уголками губ и опустила взгляд на чуть обозначившийся животик. Мама ахнула:
— Ты что же, в положении?!
— Ну да, ты скоро станешь бабушкой!
— Господи, какой кошмар, — пробормотала мама. — Какой кошмар.
— Ты что, не рада? — растерялась я. — Но… ведь это мой ребёнок…
Мама молчала. Осуждающе так молчала. Я поняла. Дочь-шизофреничка, сумасшествие передаётся по наследству…
Покачав головой, я решила не обращать внимания на мамину тоску и весело представила:
— Вот, знакомься. Это Забава, сестра Ратмира, а это Могута, её муж!
— Д-добрый д-ень, — с запинкой ответила мама, опасливо оглядывая диковатого лохматого кузнеца и платье ключницы, запачканное по подолу землёй.
— А вот Голуба, она повариха. Это Бер, он… — я усмехнулась. — Он у нас Хозяин леса. Его жена Мыська, она нянька и кормилица дочки Ратмира…
— Дианочка, — голос мамы дрогнул. — Давай поедем домой, доченька! Прошу тебя!
— Мамуль, ну я же не могу их бросить одних, — сказала я недоумённо. — Они же тут всего один день, сами не знают ничего! Нет, я никак не могу!
Она снова схватилась за сердце, а лицо ещё больше покраснело.