Понятно, что рейд по пирамидам в поисках нужного портала к цитадели легким не будет. Красться там невозможно, прятаться негде. Скорее всего, придется прорываться и прорубаться, стоя во весь рост на открытой местности. Где каждая секунда промедления грозит появлением новых орд зеленокожих, их псов, троллей и птиц (если птицы летают под линзой).
Именно поэтому Эхор настаивал, чтобы все, кто задерживает группу, остались в горах. Ну то есть, имелся ввиду Вадим. Выжить в одиночку у него шансов никаких, поэтому, считал Эхор, с ним еще мог бы остаться Денис, у которого есть знания по земной медицине, какая-никакая практика во врачевании людей. Или, лучше, остался бы я: делать перевязки много ума не надо, а знания Дениса могли понадобиться дальше, когда ранят еще кого-нибудь из людей.
Вадим был плох. Я бы сказал, очень плох, хотя сам я в медицине разбираюсь настолько, что не знаю разницы между аспирином и димедролом. Рана у него была жуткая, края её постоянно сочились вонючим гноем. От самой шеи и до нижней части лопатки, с переходом на рёбра, всё посинело. Каждое движение давалось ему с трудом и болью.
Там, у костра, осматривая и заново обрабатывая повреждения, мы пришли к выводу, что у Вадима не просто разошлись швы. Спасая девушку, он практически разорвал повреждённые плечевые мышцы. Без должной быстрой помощи он рисковал совсем потерять руку.
А с помощью было совсем плохо. После гибели Коли мы потеряли почти половину всех лекарств: свиноволк атаковал со спины и когтями разодрал вещмешок в лоскуты. Что не улетело в пропасть – было рассыпано и растоптано. Остатков хватило на несколько перевязок, но они требовались всё чаще – рана «текла» и становилась всё страшнее, буквально с каждым часом. Вадим жаловался, что у него постоянно плывёт туман перед глазами, а порой стал заговариваться, словно бредил наяву. Знаниями же в медицине обладал только Денис. И еще, немножко Эхор.
Да, Эхор действительно оказался профессиональным лекарем, имел у ахеев (так они называли свою расу) какой-то высокий чин в этой области. Правда, его методы врачевания радикально отличались от человеческих: он исцелял наложением рук, не воздействуя непосредственно на травму, а запуская в организме скрытые резервы самолечения.
Естественно, помочь Вадиму такими методами он не мог. Мы принадлежали к очень похожим, но все-таки разным биологическим видам. А рана была тяжёлой, несколько попыток воздействовать на неё хвалёной «силой разума» успеха не принесли. Погружаться в доскональное изучение анатомии и физиологии Эхор счёл невозможным из-за нехватки времени.