Например, я даже в теории не представляю, как можно из положения лежа провести такой качественный ёко-гери, а у Вадима это вполне получилось. Пинок впечатал одного из коротышек во второго, после чего оба они покатились кубарем вглубь пещеры.
Тут же в бой (подозреваю, тоже рефлекторно, за компанию) попытался вступить Артём. Он был связан и безоружен, но все равно попытался. Ему почти удалось сбросить с себя третьего коротышку и встать с пола. Поскольку Вадим подняться на ноги был не в силах, все враги переключились с него на новую цель.
Карлики уже подбегали к Артёму, недвусмысленно растопырив кинжалы, как вдруг белая молния из-за их спин ударила неугомонного мужчину в грудь и рассыпалась тонкими нитями по всему телу. Я снова попытался заметить, какое оружие используют чужаки – и опять не успел. Девушка, пустившая разряд, опустила ладони, к тому моменту уже пустые.
Она сказала карликам что-то успокаивающее. Низкорослые бойцы оглянулись на нее, коротко ругнулись. Но добивать лежачего не стали и убрали ножи.
Через несколько минут в пещеру вернулся второй из высоких чужаков и озабоченно оглядел наши безвольные тела. Последовал недолгий диалог, полный недовольных ноток.
Я мог только угадывать смысл по жестам и эмоциям: мне показалось, высокий выражал недовольство как раз тем, что мы все лежим без движения. Девушка, всплеснув руками, указала на Дениса. Получалось, что он сейчас был среди нас в самой лучшей физической форме. Не ранен и не обработан парализующей молнией.
Несчастного диетолога приподняли и привели в чувство. Когда он смог осмысленно фокусировать взгляд, его поставили на колени. Высокий, которого я уже окончательно записал в командиры новых пришельцев, подошел к Денису вплотную.
Он откинул капюшон, под которым также оказался шлем из светлого гравированного металла. Отстегнул кожаный ремешок и снял головной убор, продемонстрировав нам на секунду черные как копоть глаза на молочно-бледном лице. Это был мужчина, гораздо менее симпатичный, чем его спутница. Я разглядел на большом несимметричном носу шрам – белобрысый любил подраться. Губы у мужчины были тонкие, светлые, отличающиеся всего на полтона от цвета кожи. Из-за общей белизны лица губы казались скорее голубыми, чем розовыми.
Он смахнул со лба прядь светлых волос, почти белых, как и у женщины. Окинул нас быстрым взглядом и повернулся вновь к Денису. Сначала снял перчатку – да, это все-таки была перчатка. По виду, она была кольчужная, но очень тонкая, вряд ли способная защитить даже от скользящего удара оркским тесаком.