С другой стороны, далеко не каждому в жизни выпадает возможность познать время собственной смерти. С удивлением перевела взгляд на с левую руку лежащую возле тарелки. Кисть заметно подрагивала. Покраснев от досады, поспешила убрать ее на колени. Не стоит позориться напоследок! Но… как жалко детей! Кто поможет им выучиться и встать на ноги? По большому счету, конечно, и это иллюзия – каждый сам отрабатывает имеющуюся у него карму.
Для чего человек воплощается на Земле? Только что бы развить недостающие качества, необходимые на дальнейших этапах эволюции. Дело матери воспитать ребёнка и… оставить его. Ошибаются те родительницы, кто считает себя «обязанными» контролировать повзрослевших детишек. Своим назойливым вниманием они наносят им непоправимый вред, а «избавляя» от трудностей, тормозят духовное развитие, отбрасывая его назад. Паразитируя на тонких телах собственных детей, они жадно пожирают их эмоции, не испытывая при этом ни малейших угрызений совести.
Тамара горько усмехнулась, конечно она не такая, но… все же мечталось увидеть, как вырастут сыновья, создадут свои семьи, получат образование.
Жаль, что чаще всего в последние минуты человек не может побыть наедине только с близкими, вспомнить приятные эпизоды из жизни, передать напутствие остающимся. Кстати, вот об этом бы нужно серьёзно задуматься и хотя бы на первое время оставить семейству ценные указания, что бы потом не корить себя. Это будет непросто. Желая оттянуть неприятный момент, Тамара встала из – за стола.
– Как – то здесь душновато. Пойду прогуляюсь в фойе, – ни к кому особо не обращаясь, сообщила она и направилась к выходу, стараясь по возможности высоко держать голову.
Где – то должен быть наблюдатель. Хорошо бы дать ему понять, что она уже вычислила уходящего. Только ноги опять запинаются друг об дружку, что конечно же отрицательным образом сказывается на походке. Это сразу заметила Люся, неожиданно выглянувшая из кухни.
Гигантским прыжком, подскочив к Рае, она нечаянно толкнула в спину стоявшую у плиты Антонину. Стремясь сохранить равновесие, та схватилась за раскалённую сковородку, на которой жарились отбивные из лососины и закричала, почувствовав острую боль в руке.
Ее мощный голос, наполненный справедливым негодованием невинной жертвы, метнулся к потолку и вылетел в зал, на мгновение перекрыв звуки вальса. Музыканты, заслышав утробный рёв, дружно сфальшивили, с удивлением уставившись друг на друга. Танцующие сбились с ритма, а бывший директор Волков наступил супруге на ногу, за что получил увесистый тычок в спину. Наблюдая за этой суматохой, Куклин злорадно усмехнулся в кулак.