Не смотри на чадо с опаскою, приголубь его теплом – ласкою.
Всё забудется, всё исправится, сын со всеми бедами справится.
Подождём пока, делать нечего. Мудренее, знать, утро вечера.
Призывая все силы светлые. Оглашая знаки заветные,
Сын к великому обращается: пусть грехи отцов им прощаются!
Что там было дале – неведомо, всё к утру забвению предано.
Старший сын во сне улыбается, хвалит сам себя, не нахвалится.
Что произошло? Какие звёзды родились?
Мир опять изменится иль мне перемениться?
Вихрем ветра летнего легко взмываю ввысь,
Чтобы в созерцании там с радостию слиться.
С этим новым чувством я опять бегу к тебе.
Светофор мигнёт мне изумрудным глазом лета.
А кондуктор строгий улыбнётся, как судьбе,
И в пустом троллейбусе подбросит без билета.
Замираю с трепетом я у дверей твоих,
Мыслями наполненный и радостью объятый.
Предвкушая миг преображения двоих,
Тот, что начинается со взглядов и объятий.
Ты откроешь дверь, я протяну тебе цветок
Чистым средоточием не сказанного прежде.
И с улыбкой глупою шагну через порог,
В этом посещении доверившись Надежде.
Знаешь, я сегодня нахожу тебя другой,
Да и самого себя иным воспринимаю.
Различаю то, что шепчет ветер над рекой,
И о чём сегодня светит солнце, понимаю.
Все слова – в молчании, в простых движеньях – песнь.
Прошлое отчётливо и будущее ясно
Что бы ни случилось, знаю, что сейчас и здесь
Ничего не может быть случайно и напрасно.
В своих недостатках мы так постоянны,
В своих заблуждениях так неизменны,
Что редко ли топим в отстойниках пены
Себя многоликих, себя многогранных.
И бьёмся потом головою о стены,
Надеясь найти в монолитности щели.
А рядышком, благоухая елеем,
Монашки взирают на мир этот бренный.
А где-то на воле, на том побережье
Приливы с отливами моют нам кости.
Мы в этом пришествии странные гости,
Мы в этом сейчас не из раннего ль прежде?
Да нет же! Очнитесь от морока тени!
Нас много, смотрящих в бегущие волны.
А значит, и мир, наших чаяний полный.
Ещё не утратил свой блеск и цветенье.
Давайте споём в две четвёртых размере.
Пусть кто-то не в голосе, это не страшно!
Но как будет здорово, как будет важно
Опомниться песней в единстве и вере!
И мы не пугаемся взгляда прямого.
И мы не стесняемся петь неуместно,
Постольку поскольку пока что мы вместе,
Наш мир созерцаем из мира любого.
21. Ши-хо. Стиснутые зубы.
– Я к вам пишу, – так, кажется, у классика.
Эпистолярным жанром снова чувство комкая,
Наивно верую, что этих строчек пластику
Не исцарапает души моей обломками.
Бумага стерпит всё, любых эмоций пыл,
Любые мысли и любые настроения.