Пару кают мы прошли мимо. Меня оставляло на этом космосудне лишь одно – что это за такой «аппарат времени», о котором говорил Гро, и долго ли до него осталось. Вскоре мы вошли в светлое помещение, как оказалось, это был лифт, перемещавший по этажам космолета.
Вдруг на некоторое время нас объяло ярким светом, и по истечении секундного времени с его исчезновением мы оказались в комнате. Это было совершенно далеко от инопланетного помещения, но более схожее с земными апартаментами. Столы, кресла, потолок, картина над комодом с непонятным на ней изображением – все было из смоляной прозрачности переливающимся светло-желтого цветом камня. Это был янтарь, как пояснил мне Гро. Янтарная комната. Дубликат той, что потерялась в России на Земле.
– Эти апартаменты для землян, чтобы они ощущали себя как дома, – сказал Гро.
Потом он рассказал, что долго скитался по Земле, применял многие облики в течение десяти лет.
По прибытии в течение двадцати восьми лет экипаж Гро занимался адаптацией местоположения корабля среди других представителей инопланетных структур или, скорее, обществ. Из одних, ранее прибывших для изучения планеты, оставался месяц, другим – малые годы. В течение двадцати лет экипаж Гро вел подготовку для общения с представителями человечества, как, заметив последствии пребывания их бригады то, напрасно другие инопланетяне покидали Землю, ибо полного изучения человечества они не получили. Еще Гро рассказал, что война человечества меж собой с применением техники 1938 по 1953 года мешала адаптации их бригады.
Гро предложил мне сесть на один из диванов, обитых не кожей и не дерматином, а каким-то их заменителем. Я согласился. Присев, я тут же словно провалился, и меня охватило чувство полного умиротворения.
– Да здесь прямо как в комнате для расслабления, настоящая комната отдыха. Здесь обычно, наверное, отдыхают ваши туристы с Земли, другие там инопланетяне? – задал я вопрос Егору, точнее, представителю другой культурной планеты по имени Гро.
– Нет, Тим, это реконструкция палаты царей вашего государства. Считалось, что она была потеряна. На самом деле, ее спрятали в подземелье Петербургского Кремля.
Изо рта его нет-нет да и выскакивал змеиный язык. Видимо, ему было трудно говорить на человеческом языке, но он старался именно для меня. Это было забавно, при этом его очи иногда выпячивались, как у рыбы.
– Я долго изучал историю ваших культур, – Гро задумался, сделав неприятную гримасу. – Иногда по договору с товарищем Мь Вуинъ занимался расследованием технологических процессов. На это у меня вышел целый трактат. Вообще, Тим, – Гро оживился, – ваши технологии имеют для нас интерес, как вывело их изучение, разве что процентов пять из ста. Вот культура… я на этом не то что статью, могу вывести целое чтение, и, возможно, ваши с нашими когда-нибудь и будут иметь отношения… но не сейчас, – сказал Гро и снова ушел в себя.