– Желтый карлик, сколько осталось до станции? – Устроился напротив меня в кресле с довольной улыбкой.
«Снова принялся за любимое занятие» – подумала я и проигнорировала слова провокатора, надеясь, что так Егору быстрее наскучит меня донимать.
– Если ты мне не ответишь, я снова начну травить анекдоты про блондинку за рулем космического аппарата, – он крутанулся в своем кресле.
Тут уж я не выдерживаю:
– Да отстань ты от цвета моих волос! Я тебя сто раз просила так меня не называть! Скоро прилетим. Или ты, как тот осел из Шрека, будешь дергать меня каждую минуту?!
– И чем тебя обижает название звезды? «Желтый карлик», – произносит он снова, словно пробуя слова на вкус. – По-моему, миленько. Уговорила, буду называть тебя ботан. Как ты даже сюда умудрилась набрать столько книг?
– Это не учебник, и не инструкция, – оправдываюсь я, раздраженно демонстрируя обложку художественного произведения.
– Пусть жмет мне скафандр, но вот поверить не могу, что с таким количеством картошки Марк не додумался дистиллировать хоть литр водки! – Алексей решает разбавить наши препирания. Он всегда делает это именно так, хотя ему достаточно «включить командира», чтобы прекратить наши перепалки.
– Знание физики порой бывает весьма полезно, – пытаюсь в отместку задеть Егора, не желая так просто сдаваться, но ловлю примиряющий взгляд Алексея, и продолжаю, более сдержанно:
– Однажды в университетском кафе мне налили кофе без сливок и пытались доказать, что они в нем есть. Женщина на раздаче сказала, что сливки просто утонули и растаяли. Я апеллировала тем, что у взбитых сливок слишком низкая плотность, поэтому утонуть они не могут. В итоге, дошло до того, что она набрала в ложку взбитых сливок и опустила их в стакан. Комок, чуть попрыгав на волнах, тут же всплыл на поверхности. Ох, и видели бы вы ее лицо! – я гордо поправляю очки.
– Считай, что ты повысила себя в моих глазах до звания «крутой ботан», – усмехается Егор и я еле сдерживаюсь, чтобы не толкнуть его. Это движение у нас стало уже своеобразным ритуалом. Егор глупо шутит, а я пихаю его в ребро.
– Красота законов физики в том, что они работаю всегда и везде, вне зависимости от того, верит человек в них или нет, – поддерживает меня Алексей. – Скажите спасибо Эйнтштейну, это он во всем виноват. Ржавый скафандр! Так, готовимся. Вижу станцию.
В мгновение все шутки закончились. Одно юркое движение и я занимаю место за консолью. Мои обычно неуклюжие пальцы парят над клавишами, словно руки опытного дирижера, руководящие огромным оркестром. Иногда мне становится неудобно в собственном теле, но когда я пилотирую ракетой, чувствую себя легкой и маневренной, будто я и корабль, это единое целое. Егор садиться в кресло рядом. Только в такие моменты и можно увидеть его серьёзным и собранным, таким же, как Алексей. «И почему он всегда так не может?» Команда действует, как единый организм.