— Так же и с телевизором, да?
— Именно.
— Держу пари, это значительно облегчило твоё затруднительное положение.
— Это действительно так. Из всех изобретений, которые я видел за эти годы, телевизор определенно мой фаворит. Я имею в виду, радио казалось чудом, но телевидение… — он покачал головой, улыбаясь. — Нечто потрясающее.
— Но ты сказал, что не видел его примерно с тысяча девятьсот девяностого года?
— Думаю, именно тогда это и произошло.
— Ладненько. — Джейсон воспользовался моментом, чтобы завести шар. — Продолжим. Ещё ты говорил том, что застрял в шкафчике для антиквариата. Что на это скажешь?
— Я много смотрел телевизор в семидесятых и восьмидесятых, вплоть до того момента, как очутился в шкафчике с антиквариатом. Слава богу, это продолжалось всего пару лет. А потом каким-то образом — я так и не понял как, потому что был внутри шара, когда это случилось, — но я оказался с той маленькой старушкой в доме престарелых. Её звали Эдит. Она много времени проводила одна и всё время смотрела телевизор, что мне несомненно нравилось, но потом она умерла. После этого я провел несколько лет в гостевой спальне в доме её племянницы. Там было довольно скучно. Но потом я оказался в антикварном магазине. И там было не так уж плохо, правда. Без телевизора, но там постоянно было полно народу. Я ходил за сотрудницами и слушал, как они рассказывают о своих семьях и о проблемах с мужьями. Там были и романы, и ссоры, и всевозможные драмы, — он засмеялся. — В общем-то, всё это было очень похоже на мыльную оперу. Наверное, этот период был одним из лучших. А потом, в один прекрасный день, пришла дама, купила шар и поставила его в той комнате, где ты меня нашел.
— Там когда-нибудь происходило что-нибудь интересное?
Бен покачал головой.
— Никогда.
— Значит, это было плохое время?
— Нет. Не такое уж и плохое. Худшее было… — он поморщился, колеблясь, и Джейсон снова завел шар, пока Бен обдумывал свои слова. — Какое-то время шар… ну, я точно не знаю, но, оглядываясь назад, он, видимо, находился в закрытой коробке на чердаке или ещё где.
— Значит, ты застрял на чердаке?
— Нет. Я застрял в коробке, — ответил он содрогнувшись. — Я бы попробовал выйти вот так, — он указал на свой призрачный образ, «сидящий» на диване, — но всё было как-то неправильно. Я с большим трудом мог проецировать, но вот передвигаться в таком состоянии не мог вообще. Каждый раз была кромешная тьма и ни единого звука. Если внимательно прислушивался, то иногда мне казалось, что я слышу птиц или шаги, но в тот момент я ни в чем не был уверен. Это было похоже на могилу. — Он покачал головой, его глаза сосредоточились на какой-то далекой точке, пока он вспоминал то время. — Я столько всего себе вообразил. Думал, что, может быть, наступил конец света и я остался один, навсегда застряв в том месте. А потом я подумал, что, возможно, шар просто выбросили. И теперь он валяется где-нибудь на свалке. Я представлял груду мусора вокруг меня и вдруг почувствовал, что не могу дышать. — Он схватился за грудь свей полупрозрачной рукой. — Я думал, что, может быть, я в аду. Что я умер, и моим проклятием будет вечная тишина.