Трубников стоял в стороне, смотрел на танцующих, на Дон. За всеобщим демонстративным весельем чувствовалась какая-то иллюзорность, призрачность. Евгения старалась не смотреть на него, но когда случайно встречалась с ним взглядом, то он видел в ее глазах страх. Миронов нарочито громко смеялся. В его смехе, во всем его поведении не чувствовалось искренности, но напряженность и тревога.
В Старочеркасск прибыли в начале двенадцатого. Трубников старался не упускать из вида Евгению. Она вела дочь за руку и медленно шла к музею. Дипломата при ней не было. Да и зачем? Если там одни газеты.
– Бедняжка, – думал детектив, глядя ей в спину, – она даже заявить об этом не может, даже мужу не может сказать. Никому не может сказать, что у нее пропали деньги. Выглядела она спокойной, может быть, помогло вино?
Трубников закурил, постоял у входа, подошли Лида и Эдуард.
– Вы уже успели побывать в музее? – удивился Эдуард.
– Еще не заходил, – улыбнулся Трубников, сейчас пойду.
– Пойдемте с нами, я уже много раз был здесь, Хороший музей, – сказал Эдуард.
– Эдик, – ткнула друга в бок локтем Лида, – Евгения там! Пошли, сфотографируешь ее на фоне музейных экспонатов, – она подмигнула Трубникову и решительно зашагала в музей, увлекая за собой Эдуарда.
– Вот вы где! – услышал он за спиной радостный голос бухгалтера Зины, – а я вас ищу! Я все же хочу рассказать про дочь соседки! Как ей сохранить имущество? Ее благоверный уже выписал ее из квартиры! Разве она не имеет на нее право?
Трубников с тоской посмотрел на небо. Голубое чистое небо! Замечательный весенний день!
– Зинаида Николаевна, – обернулся он к бухгалтеру, – сегодня замечательный день, прекрасная погода!
– Да при чем здесь погода, я вас про развод спрашиваю!
Трубникову пришлось долго слушать, потом объяснять про развод и про раздел имущества. Из музея вышли Евгения с Любашей на руках, Лида и Эдуард. Трубников вместе с Зиной прошел по музею. Было мало людей: две девушки, старый казак с внучкой, коренастый мужчина невысокого роста. Трубников не хотел потерять Женю из виду, поспешил выйти из музея. За ним неотступно следовала бухгалтер Зина. Она активно жестикулировала и рассказывала ему о дочери соседки. До обеда Евгения загорала на берегу вместе с Лидой и Эдуардом. Эдуард плавал и рычал от счастья. Приглашал женщин тоже поплавать, но они боялись холодной воды.
Обед прошел прекрасно. Миронов не поскупился на хорошее вино, на вкусную еду. Отправляться в Ростов сразу после такого сытного застолья было бы преступлением. Все устроились на берегу. Откуда-то появились коврики и легкие кресла, но Олег Сергеевич поостерегся усаживаться в легкое кресло. Уж слишком легкое для его грузного тела. Он улегся на коврик, положил рядом большую соломенную шляпу и уснул. А Евгения села в кресло. Любаша играла со щенком, который прибежал на запах еды.