Он завел гостя в каюту, закрыл дверь и вытер пот со лба, опустился на табуретку:
– Слава Богу, я успел спрятать дипломат в шкаф!
– Не понимаю, чего вы испугались? – сухо сказал Трубников, – вас бы застали за изучением содержимого дипломата. Но ведь вашей жене тоже пришлось бы объяснить, зачем ей понадобился целый чемодан денег, и где она их взяла, для чего? Может быть, вместе мы смогли бы принять правильное решение и быстрее избавиться от шантажиста? Если действительно речь идет о шантаже.
– А для кого она припасла деньги? Для кого занимала? Зачем взяла дипломат в Старочеркасск?
– Кстати, когда она его принесла, если вы увидели его еще вчера утром?
– У нас разделение обязанностей. Я отвечаю за готовность катера, за его боеготовность. Она за питание. Женя приезжала сюда утром, чтобы отдать приказы насчет ланча, чебуреков и прочего питания. Это так, перекусить. А в Старочеркасске мы будем обедать основательно. Это уже моя забота. Я забыл вас предупредить. До 14 часов каждый по интересам. Кто в музей, кто на пляж, кто пивка попить. А к 14 все собираемся возле катера. Обедать будем не на катере, но надо немного вниз, там уже все приготовлено, я договорился и оплатил, надеюсь, вам понравится, все вкусно будет. А сейчас нам надо расстаться, чтобы никто не заподозрил меня в длительной консультации. Одно дело пройти с экскурсией по катеру, другое долго беседовать в моей каюте. Пойдемте, там уже, наверное, все сели за стол. Не надо заставлять их ждать нас.
На палубе стоял стол, за которым сидели все гости и Евгения с дочерью, играла веселая музыка. Трубников присоединился к ним, а Миронов звонко хлопнул себя ладонью по лбу и с криком: «Я сейчас, начинайте без меня» убежал. Трубников оказался между Женей, у которой на коленях сидела Любаша, и бухгалтером Зиной. Любаша, сидя у мамы на коленях, прочно уперлась ножками в бок детектива. Бухгалтер Зина начала рассказывать ему на ухо о дочери соседки, которая разводится с мужем и делит имущество, пытаясь получить от него дельный совет по поводу сохранения имущества дочери соседки. И единственное, что его утешало – обилие жареной рыбы на столе. Она была очень хорошо приготовлена. Удивило хорошее вино. Появился Миронов, сел за стол и первым делом налил вина Евгении и себе. Все последовали их примеру. Миронов встал и проникновенным голосом произнес:
– Друзья! Спасибо, что собрались все вместе! Давайте выпьем за мою Евгению, за Любашу! За твое здоровье, – уже тише сказал он жене, – за твое счастье, за исполнение всех твоих желаний!
Все дружно выпили и принялись за рыбу. Потом убрали столы и устроили на палубе танцы. Эдуард самозабвенно кружил в вальсе с Лидой, смотревшей на него счастливыми глазами. Миронов танцевал с Евгенией, а стюардесса на пенсии учила танцевать Любашу. Трубникова удивила бухгалтер, которая лихо отплясывала, несмотря на преклонные лета, ее мужу с пивным животом за ней не угнаться. Он и не стремился. Отвел Гондарева в дальний угол и пытал его, спрашивал о чем-то, тыкал пальцем в живот.