Трубникову совершенно не хотелось браться за это дело. Прошло слишком много времени. Шансы найти убийцу ничтожно малы. Он не был знаком со следователем Савиным, наверное, кто-то из молодого поколения. Старых он знал если не всех, то почти всех. Но в июле и августе было мало работы. Сезон отпусков. Надо же платить зарплату сотрудникам: помощнику Александру Шаповалову, секретарю Лене Шамариной, бухгалтеру, уборщице, себе тоже.
– Мне обязательно надо будет поговорить с Мазановым, – сказал детектив, – он узнает о вашей инициативе. Если он не поддержит ее, не захочет говорить со мной, то я не стану принуждать его. Да я и прав таких не имею. Я частный детектив. Могу беседовать, но не допрашивать. Если он пойдет на контакт, то я возьмусь за расследование.
– Обычно он в это время играет на рынке, что возле кафедрального собора. Наверное, он сейчас там. Мы привезем его к вам. Можно? – спросила Аня.
– Нужно. И еще, мне надо будет пообщаться с его первой женой.
– Надя с сыном сейчас живут в Каменоломнях, – сказала Лариса, – я позвоню ей, она обязательно приедет к вам.
– Но сначала самого Мазанова.
Женщины ушли. Саша, который все это время сидел за своим столом, подошел к окну:
– Я читал в газетах об этом еще зимой. Женщины умолчали о том, что первым под подозрение попал муж погибшей. Убийство произошло, когда он добирался до работы в переполненных автобусах. Он живет далеко от музыкальной школы. Два автобуса с пересадкой. Никто не смог подтвердить его алиби, никто не смог опровергнуть. Несчастный получил двойной удар: смерть жены и обвинение в убийстве.
– Подозрение, а не обвинение, – поправил его Трубников.
– Как странно, – удивленно сказал Саша, глядя в окно, – сюда идут Евгений Валентинович и Игорь.
– Липкович сейчас должен быть на работе, а Игорь дома. Когда и где они встретились? Странно.
В кабинет вошли Липкович и Игорь. Вид у Игоря был упрямый и злой, он кусал нижнюю губу и смотрел исподлобья на Липковича. Тот бесцеремонно взял его за ворот рубашки и выставил на середину:
– Полюбуйтесь на своего сыночка! – сказал он обращаясь к Трубникову, – каков гусь! Что вытворяет! Как только ему такое в голову взбрело?
– Я не делал ничего плохого! – с обидой выкрикнул Игорь.
Липкович громко чихнул, на что все трое пожелали ему здоровья. Уселся в кресло и ткнул указательным пальцем в мальчика, который краснел и бледнел попеременно. – Он мыл полы в больничном коридоре! Хорошо же он проводит свои каникулы! Я приехал к Урбану, он на операции. Иду по коридору, смотрю – Игорь полы моет! Ведро с водой, швабра… Я чуть не упал! Схватил его за шкирку и сюда! А он вырывался, хотел домыть полы! Ты, Николай, помнишь, какой в той больнице коридор? Полдня идти можно! Кто заставил? Он говорит: «Сам захотел!» Или я с ума сошел, или твой Игорь рехнулся.