– Ты ещё не услышал хорошую новость, – улыбнулась Ялиоль. – Хоть меня и не пустили на порог королевского дворца, однако вручили письмо, в котором принц Доринфии расторгает нашу помолвку. Я больше не его невеста! – девушка заглянула в глаза Арсения и, увидев в них свет, произнесла почти шёпотом: – Теперь я свободна…
Дни, проведённые Арсением в тоске и ожиданиях, в мгновение забылись. Развеялись страхи и сомнения, мир как будто ожил: белые облака действительно стали белыми, волны морского залива обрели свой голос, а земля под ногами превратилась в мягкую перину. Мир не просто ожил, он стал огромным и в то же время сосредоточился вокруг двух людей, скрывшихся от других на берегу океанского залива.
Их объятия были лёгкими, осторожными. Слегка коснувшись друг друга кончиком носа, они, наслаждаясь моментом первого поцелуя, остановили свои пылающие губы на расстоянии двух дюймов.
– Я люблю тебя, – прошептал Арсений, не замечая, как магические камни, впаянные в его ладони, слегка засветились изнутри. Он отметил другое – смятение возлюбленной: Ялиоль не повторила в унисон его слова!
– Я призналась тебе в том же и не возьму своих слов обратно, – увидев его тревожный взгляд, поспешила произнести она.
Ялиоль целомудренно не позволяла вольностей в путешествии ни ему, ни себе, но никогда не выглядела настолько скованной, как сейчас. Весь пыл Арсения в мгновение улетучился.
–Ты можешь сказать их вновь? – с надеждой спросил Арсений.
– Слова – всего лишь слова… Важнее то, что ты чувствуешь, – опустив глаза, ответила Ялиоль. – Ты чувствуешь себя любимым мною?
– Чувствовал несколько мгновений назад, пока не увидел, что с тобой происходит что-то странное… Мне кажется, что ты по-прежнему думаешь, будто любовь не самое главное в жизни.
– Я была уверена в этом. Но сейчас, благодаря тебе, я начала сомневаться в собственных убеждениях. Я вдруг ощутила себя уязвимой, слабой.
– Такое бывает, когда ты не уверен во взаимности. Но у тебя больше не должно быть повода для сомнений в моих словах.
– Как и у тебя…
– Тогда позволь мне это почувствовать, и может быть, слова и для меня тоже перестанут иметь значение…
Ялиоль решилась ответить поцелуем, который стал бы для них первым и настоящим. Ведь каждый раз кто-то или что-то нарушало этот момент. Но едва Ялиоль потянулась к Арсению, внезапно послышался приглушённый звон, как будто он исходил из шкатулки. И между влюблёнными возникло сияние, оттолкнувшее их в разные стороны. Придя в себя от падения, они увидели Мать рода, объятую свечением. Женевьева безмятежно смотрела на молодых людей, и только шесть крыльев на её голове, всегда считавшихся украшением, удивительным образом производили ритмические взмахи, удерживая над землёй живую легенду бантолианцев.