– Не так ужасно как вам кажется, – неожиданно бодрым голосом заговорил червяк.
– Но вас ведь порвали пополам!
– Я был один, а теперь обрёл брата близнеца…
И действительно, спустя какое-то время с цикадой заговорила вторая половина червяка, которую вначале он принял за хвост. От потрясения он ещё долго не мог прийти в себя, что и спровоцировало его попытку запеть в мажоре. Родичи не оценили его взгляда на мир и изгнали.
– Видимо случай с червяком – исключение, иначе ты не оказался бы тут, – вздохнул таракан, выслушав его рассказ.
– Да, в моём положении нет ничего позитивного, как наверно и в твоём… А кстати, что произошло с тобой?
Рыжие усики вмиг поникли, и ещё более тяжёлый вздох вырвался из груди таракана.
– Ясно, – догадался рассказчик, – несчастная любовь?
Его унылый спутник опять качнулся в сторону плавающих ягод и не ответил.
– Что в этом может быть позитивного? – словно сам себя спросил цикада и тут же заключил: – Выход один: утопиться в компоте… Прыгай.
Таракан нагнулся, посмотрел на треснувшие и разбухшие в жидкости вишни и вдруг спросил:
– А всё ведь действительно так ужасно как мне кажется?
Цикада запечатлел на нём долгий взгляд, а затем изрёк:
– Ну, если только на миг допустить обратное… Если мыслить как тот червяк, то можно было бы предположить, что сейчас ты попробовал нечто несъедобное, чтобы потом безошибочно узнать настоящее лакомство!
– Ты в это веришь? – с надеждой спросил его рыжий собеседник.
– Сейчас важнее, чтоб в это захотел поверить ты…
– Ну… если разорванный пополам червяк – не так ужасно как нам кажется…
– Думаю, тебе стоит рассказать историю о червяке другим.
Таракан резво повернулся к вишневому компоту задом и, борясь с желанием поскорее покинуть край банки, взглянул на цикаду.
– А как же ты? Нужно обязательно найти положительные стороны в твоём изгнании.
– Не беспокойся обо мне, я их уже нашёл, – с лукавыми интонациями ответил его спаситель. – Полечу на поиски нового бедолаги, который не знает, что не всё так ужасно, как ему кажется.
ОСЕННИЙ ЛИСТОК И СКРИПКА
Тысячи лет листва с уходом тепла превращается в крохотные лоскутки солнечного света, и многие считают, что она наивно пытается спасти то, что безвозвратно ушло. Считают, что она умирает с верой в ту самую малость, которой ей не хватило, чтобы отогреть застывающие ветви. Спросите у осенней листвы, так ли это, и, может быть, её ответ вас удивит.
Однажды в своём последнем кружении над землёю, обернувшийся лоскутком солнца остывающий листок прильнул к стеклу и увидел на подоконнике скрипку. Она лежала в раскрытом чёрном футляре так безжизненно, что листок подумал, будто она умерла.