Я возвращаю телефон прямо в руку, которой он ко мне прикасается. Эрик не глядя кладёт его на стол и выжидающе наклоняет голову. Ну раз можно…
– Слушай, а как тебя вообще во всё это занесло?
Пожимает плечами:
– Я учёный. Хотел докопаться до истины – и докопался.
Отступаю, освободив ему путь.
– По-моему, все твои подковёрные игры очень слабо связаны с теоретической физикой. А мои, – киваю на стену, граничащую с комнатой, – игры, или как это назвать, уж не знаю, и вовсе опасны для жизни. Чужой жизни.
– И что? Не играть? Пустой номер. Не выйдет.
Я многое могу возразить. Но только улыбаюсь в ответ.
Человеку нужно чувствовать себя причастным к общности. И больно быть частью чего-то чужого. Это самый глубокий конфликт, потому что граница размыта. И потому, что размываем её мы сами… С сетью – повезло: есть способ отличать её от нас. Эрик хочет сказать, что не играть в таких условиях – значит просто утонуть в чужой игре. А я – продолжаю улыбаться.
К нам врывается запах антисептика – и кореец входит совсем бесшумно. Не раздумывая открывает нужную дверцу и достаёт чашку. Наливает воды прямо из-под краника фильтра. В два глотка выпивает, ставит чашку, отталкивает её к стене, вынуждая проехаться по столешнице, и поворачивается к нам:
– Нормально. Дрыхнет пока.
И вдруг протягивает мне руку:
– Владимир.
– Ах, значит, теперь ты предлагаешь мне рукопожатие? – Не реагирую на жест.
Убирает руку и приподнимает бровь:
– Только для виду.
Да уж, он точно настоящий.
– А ты хорош! Меня Таня зовут.
– Поздравляю, Таня: ты притянула к нам сеть. Эрик Юрьевич, до вас не могут дозвониться!
Эрик хватается за телефон, с минуту изучает обстановку и распоряжается:
– Вовка, езжай-ка ты домой. Мигом. Не хватает ещё остальным подсветиться… И будь начеку.
Кореец молча выходит и, повозившись с чемоданом в прихожей, покидает квартиру.
– Что? – спрашиваю я. – Господи, что ещё?!
– А… Сеть теперь меня пингует. Но это ничего.
– Зачем ты отпустил хирурга? Если чипы опасны, надо, получается, удалить и твой?
– Не нужно. Пока защищает экран, я могу отсюда перезаписаться в системе. И сеть перестанет связывать чип со мной. Такая у неё логика, ага!
– Но только… Она, что ли, может следить отдельно за чипами, отдельно за людьми? То есть от тебя самого она ведь не отцепится?
– А вот и разберёмся.