– Спор был прост и вечен, как жизнь. Бедная девочка, верующая в сказку и богатый мальчик, который может это воплотить. Но, то ли никто и впрямь никогда не читал оригиналы сказок, то ли все сами сделали это столь романтичным, но они позабыли, что никакой любви там не было. Только похоть, наглость и глупость. Из этого получилась наша игра.
Мне было безразлично на эту историю, но я знала, что за красивыми сказанными тобою строчками всегда лежит мораль, которую сейчас ты должен был вытащить откуда-то из любого слова и преподнести как самую важную мысль.
– Я старичок, – продолжил говорить ты, произнося речь с какой-то болью. – И чтобы доказать, что я один из них, мне нужно было поиграть с девчонкой, повстречаться с ней, довести до секса, а потом бросить.
«– Идиотизм то какой, – выдала я. – Он лез на уголовное преступление без какой- либо причины?!
– У них там был приз, – тихо шептала Мила.
– Какой?! Вкусная еда в тюрьме для несовершеннолетних?! – истерично начала шутить я. – Что же он выиграл?!
– Защиту адвоката.»
– Но для нее это был сильным ударом, и она попыталась убить себя.
Вау.
Какой обрезанный конец.
А где же мораль.
– К чему ты это рассказал? – спросила я, чувствуя, как по лбу стекает капелька пота, от царившего напряжения и тяжести данного диалога.
– Знаешь почему она пыталась покончила с собой? – стукнув по столу ладонью, вскрикнул ты. – Не потому что я ее потрахал, а потом бросил. Нет! – истерично водя руками пред о мной, ты, казалось, еще немного и разревешься. – А потому, что она меня любила, а я ею лишь воспользовался! Она чуть не умерла от чертового разбитого сердца! – ты вздохнул, посмотрев в полуразбитое зеркало, что стояло в раздевалке, на свое отражение, а потом вновь развернулся ко мне. – И пусть хоть кто-то ещё скажет, что это не разрушительно! Люди с ума от него сходят! От этой чёртовой боли…
– При чем тут я? – тихонько вымолвила я.
Ты обернулся ко мне всем телом и одарив каким-то разъяренно заботливым взглядом процедил сквозь зубы.
– Ты слишком много раз разбивала мне сердце, Арьяна, – вот и мораль подъехала. Ты сделал шаг ко мне, указывая пальцами в сторону моего слабого дрожащего тельца. – Тебя любить, когда ты этого не замечаешь – боль просто адская!
Эти глаза полные боли впились в мне голову, наверное, навсегда. Я никогда не видела моря, но теперь я точно знала, как выглядит его пучина во время шторма. Столь же бешено, как и твои зрачки в тот момент.
– А что насчёт моего разбитого сердца?! – громко выпалила я.
Слова произвели необычную реакцию, потому что гамма удивления смешалась с явной радостью и тут же… С отвращением?