– Это и так ясно, – проговорила я, и, сделав глоток, посмотрела прямо тебе в глаза.
Пару секунд молчания, когда ты, верно, в своём сознании расщемлял меня на крошечные кусочки, а потом прозвучал ответ.
– Стоило ему только сказать, что ты красива, как ты тут же посчитала его лучшим, – усмехнулся он.
– Бутылочка на Германе!
– А он лишь заметил то, что я не увидел под огромной футболкой при наших пробежках каждый день.
Черт. Огромный такой черт.
Уля и Мила замерли, повернув головы ко мне. Игра остановилась, так как бутыль своим горлышком повернула на тебя.
Забавно, но даже не на тебя, а на ту крошечную расщелину, что была меж нашими плечами, словно даже она указывала на то, где самое интересное шоу.
В это мгновенье я замерла, ибо девочки узнали, что все лето я водила их за нос, но это было не самое худшее, из возможного.
– По- моему меня назвали красивой не из- за облегающего платья, – проговорила я громким голосом, стараясь из последних сил сохранять спокойствие.
Но, отчего-то, мои выросшие титьки казались тебе единственной причиной, почему на меня действительно могли посмотреть парни.
– Поверь мне, в тебе нет ничего привлекательного, за что можно было бы одаривать тебя такими комплиментами, – заявил ты и, как ни в чем не бывало, сделал еще один глоток из своего стакана.
Со стороны пацанов послышались еле слышные завывания, которые чуть ли не мгновенно прекратились.
А в моем горле застрял ком, и я увидела, как Уля зовет официанта и просит у него пульт от магнитофона, чтобы поскорее сгладить это неловкое молчание и чем-то отвлечь все, повернутые в нашу стороны, лица.
– Ну, я, по крайней мере, внутри из себя что-то представляю! А не являюсь куском самодовольного гавна! – заявила я, обернувшись в твою сторону, и, казалось, что даже мои слюни летели на твое лицо.
Как же сильно я тебя в этот момент ненавидела!
– Танцуем! – закричала именинница, панически глядя на меня, и стараясь разогнать толпу.
С той стороны люди как-то просто вышли в пляс, словно шоу, происходящее здесь, их вовсе не удивило. А вот с нашей стороны молча сидели мы втроем, и где-то в сторонке стоял Сергей, который, кажется, услышал всю эту перепалку, но даже не постарался ничего сказать.
Помнится, как Мила поднялась с места и направилась к нашей старосте, и ты, в этот момент, вышел на танцпол.
– Что это было такое?! – интересовались севшие рядом подружки. – Как вы так поругались?! Вы же друзья…
Пребывая в полном молчании и в глубоком отчаянии, чувствуя, как твои слова, как слова очень близкого и дорогого мне друга, только что разрезали меня как горячий нож масло.