Закончив, я попросту отвернулась в другую сторону от тебя и посмотрела на красивую белую тюль, что висела на вашем гигантском окне, выходившем на единственную достопримечательность нашего маленького города – набережную.
– Я не хотел, – шепотом вымолвил ты. – Прости, это как-то само вырвалось, – после этого ты повернулся ко мне, и, будто стесняясь последующих своих слов, выдал. – Из- за того, что ты сказала. Мне тоже были не очень приятны твои слова.
Это был чуть ли не первый раз, когда, ругаясь с тобой, мне хотелось просто поговорить, а не тут же мгновенно показывать тебе две руки с двумя факами.
– Понимаю, правда, – спокойно прошептала я. – Но ты мог сказать, все, что угодно! Что я глуповата, или странновата, или мало похожа на девочек! – подавлено говорила я. – И я бы не обиделась, потому что знаю, что это правда, – я совершила вдох. – Но красоту я всегда считала чем-то, что для каждого свое. А тут ты говоришь, что я страшная. Я не считаю себя первой красоткой. Такого никогда не было! Особенно, учитывая то, что я до безумия боюсь камер, – напомнила я тебе, как в первые годы, да и сейчас, когда ты меня фотографируешь, последнее, что я делаю, это улыбаюсь, а первое – это либо скрываюсь, либо сразу показываю два фака в сторону объектива. От этого ты даже немного посмеялся. – Но и страшной я себя не считала. Но ты заставил меня усомниться в этом.
Кошки скреблись на моей душе, жалобно мурча. Эти животные, которые жили внутри меня, очень долгое время сами пытались понять, что же конкретно тогда меня настолько сильно тронуло, что с момента высказывания тех слов, у меня было чувство, словно на сердце гигантская царапина. И эту рану нужно было зашивать, но пока ты не поймешь причину ее появления, и чем именно ее лечить, тебе будет попросту нельзя с ней что-то делать. Именно поэтому я думала, и думала, но так ни к чему не пришла. И лишь глянув на секунду в твои голубые глаза, решение будто само явилось ко мне.
– Зато ты яркая и странная, – заявил ты, заправив пряди из своего хохолка назад. – На фоне всех девчонок нашего класса тебя легко приметить с твоим взрывным и непонятным характером. Обожаю его! – радостно смеясь продолжил ты.
Я почувствовала, как ты медленно подвигаешься поближе ко мне, мягко касаешься моего подбородка и поворачиваешь меня к себе.
– Ты странная, – продолжил ты, глядя в мои глаза.
Они, увы, не были как голубое небо, а скорее напоминали темноту квадрата Малевича, но, кажется, тебе нравилось и это.
– Ты даже учишь португальский, в то время как все болтают на английском. И хороша в спорте, хотя девушки его не особо любят. И даже собираешься быстро, – после этих слов ты указал на свой телефон, напоминая мне мою сегодняшнюю пробежку до тебя.