Таня Лазарева – маленькая язва.
– А в тебя влюблено много мужчин? – задал я встречный вопрос.
– Не знаю, – засмеялась Таня, – но возможно, не ты один.
Ага, Шувалов, ты своими шуточками сам себя в угол загнал.
– Черт, Таня! – прижал ее сильнее к своему телу. – Жить тебе можно только со мной, ведь ты в меня тоже влюблена.
– Шувалов, не перестаю удивляться твоей самонадеянности!
– Тсс, Таня, тсс… Не злись.
Потом немного изменил голос:
– Дорогая миледи Лазарева, позвольте поздравить вас с Днем рожденья! Бизнесмен Шувалов Александр Иванович, гонщик Алекс и напористый медведь Сашка, все мы безмерно счастливы, что когда-то ранней весной, ты, обалдев он нашего великолепия, выронила пачку документов нам под ноги. Видишь, я не один, поэтому во множественном числе.
У Тани удивительный смех, мелодичный и сексуальный. Музыка для моих ушей.
– Чудо-юдо какое-то, кажется, вместо принца мне достался Змей Горыныч.
Теперь настала моя очередь смеяться.
– Принцем я тоже могу прикинуться, но ты же попросила меня не выпендриваться.
Андалузская красавица снова зазвенела своим умопомрачительным смехом.
– Знаешь, Саш, а меня вообще много: девочка-отличница, зануда, феминистка, мечтательница, хулиганка, развратница.
– Люблю каждую тебя…
Начал целовать ее шею, превращая женское счастливое хихиканье в томное урчание кошки во время течки.
– Алекс, прекрати немедленно! Вдруг кто выйдет.
– Таня, больше не крась, пожалуйста, губы красной помадой. Так хочется тебя целовать, но красная помада, черт, она размажется по всему лицу и не только твоему.
– Я специально выбрала такой цвет. Во-первых, мне идет, – с этим поспорить трудно, – а во-вторых, чтобы ты вел селя прилично.
– Гадкая девочка… Точнее, умница.
Очень продуманный шаг со стороны Андалузской красавицы, о приличиях рядом с ней думалось меньше всего.
– Пойдем, Саш, я тебя представлю родным.
– Нет, Таня, подожди немного, я еще не вручил тебе подарок.
Изящные женские пальчики несмело взяли бархатную коробочку из моих рук. На сливочном атласе лежала широкая витая цепочка из белого золота и красивейший кулон в форме розы. Лепестки цветка были искусно выполнены из маленьких сверкающих красным блеском рубинов.
Таня долго разглядывала дизайнерское украшение одного итальянского ювелира и почему-то молчала. Неужели не понравилось?
– Саш, очень-очень красиво, просто волшебная работа, и я люблю розы, но это, наверное, очень дорого…
– Не очень, – соврал я, побоявшись того, что Таня Лазарева посчитает цену более чем существенной, а мне хотелось, чтобы она приняла мой подарок, более того, чтобы постоянно носила это украшение, не снимая, не обращая внимания, подходит оно под какой-то конкретный наряд или нет, словно знак своей принадлежности мне. Во как тебя ломает, Шувалов.