– Не знаю… Чтобы ответить утвердительно, нужно хорошенько распробовать, как это – путешествовать. Наши почти ежегодные поездки к тете в Болгарию трудно назвать таким громким словом. Но я всегда мечтала побывать в других местах и странах.
– Отлично, я хочу воплотить в реальность все твои мечты, и эти тоже. Правда, придется полюбить гонки.
– Наблюдать за ними у меня, может быть, получится, особенно, если закрывать глаза в опасные моменты. Главное, Саш, чтобы ты больше ни в каких гонках не участвовал.
Мужские губы поцеловали мои пальчики. Вдохнула ноздрями любимый чуть терпкий запах мужского парфюма, доверчиво прислонила голову к широкому плечу Шувалова. Между нами сейчас нежность, настоящая, греющая душу и дающая удивительное ощущение единения.
– Не бойся, я вожу очень аккуратно. А когда ты со мной и вовсе, боясь вызвать приступ аллергии необъяснимого характера, соблюдаю все правила дорожного движения.
Засмеялась, у Шувалова прекрасное чувство юмора. Потерлась носом о мужскую шею.
– Когда ты участвовал в открытии мотосезона, я думала, с ума сойду от беспокойства.
Губы Шувалова продолжали приятно колоть поцелуями мои пальчики.
– Прости, Танюш, но мне очень нужно было победить. Знаешь, твой лифчик хранится у меня в сейфе, как самый важный жизненный трофей.
Щеки вспыхнули румянцем, ведь я помнила, что лифчик этот простенький, неказистый, к тому же повидавший виды.
– Если в твой дом вдруг заберутся грабители, они будут долго хохотать над ценностями, спрятанными в твоем сейфе. Подумают, что ты фетишист.
Алекс тоже очень долго и заразительно хохотал над этой моей репликой, и я смеялась вместе с ним.
***
Отель, в котором Шувалов забронировал номер, поражал изяществом и богатством. Он, слава богу, не состоял полностью из стекла и бетона, как упомянутые башни, а был выполнен в почти классическом стиле. Все убранство отеля напомнило о временах Наташи Ростовой, когда еще давали балы. Впрочем, восточная изюминка в интерьере тоже чувствовалась, говоря о том, что мы находимся вовсе не в начале девятнадцатого века, а самое главное, довольно далеко от матушки России. Хрустальные люстры, золотые ручки, высокие колонны, светлые тона в отделке, блеск и роскошь даже в мельчайших деталях. Боже мой, Шувалов, как истинный принц, притащил меня в настоящий дворец. Когда мы вошли в номер, я и вовсе почувствовала себя, как в сказке «Принцесса на горошине». Потому что в спальне была поистине огромная кровать с высоким резным изголовьем, обитым какой-то мягкой светлой тканью. На таком ложе могут спать только особы королевской крови. Нда, а я ведь совсем не принцесса, кирпич, наверное, не почувствую, не то что малюсенькую горошинку. И даже не Золушка, а простая скромная бухгалтерша Татьяна Лазарева. Вдруг королевский сын разочаруется?! Посмотрит на меня внимательно и прозреет, поймет, что я не гожусь в принцессы. Впервые с момента нашего знакомства с Шуваловым в душу залез холодный озноб страха, я боялась потерять своего принца. Что будет тогда со мной? Есть ли жизнь после настоящей любви?! «Они жили долго и счастливо, Танечка, – приободрила меня девочка-мечтательница, – значит, у вас тоже будет все хорошо».