Я резко дергаю ее в уголок, как паук муху. И с теми же намерениями. Сожрать.
Вера, видно, не до конца осознает свое положение, или, может, чувствует себя в достаточной безопасности (и вот зря!), потому что не начинает вопить, а просто пытается выкрутиться.
Мне ее копошение доставляет дополнительный кайф, голова дурная и тяжелая, взгляд, опять же, узконаправленный. И сейчас снаряд ищет подходящее местечко, чтоб жахнуть без свидетелей.
Нам, вернее, мне, везет. Мы стоим практически у выхода, у двери.
И Злючка не успевает позвать на помощь. Выталкиваю из помещения. Коридор. Широкий. Народу — никого. Только работники кейтеринга, что готовят фуршетный стол, удивленно смотрят на нас.
Улыбаюсь им так, что все спешно отворачиваются.
— Отпусти меня! Дурак! С ума сошел? — ругается Злючка и дергается в моих руках еще сильнее.
Я не отвечаю. Смысла нет.
Наугад толкаю соседнюю дверь. Туалетная комната. Отлично.
Защелкиваю замок и разворачиваю шипящую по-кошачьи Злючку к двери. Спиной. Грудью, конечно, удобней.
Но я хочу видеть ее глаза, когда буду трахать.
— Отпусти! — она дергает руки, злобно смотрит на меня, а я… Торможу. Потому что не могу от нее глаз оторвать. От ее блестящих, с расширенными зрачками, жадных глаз.
Жадных, я не обманываюсь. Огромных. Красивых до охерения.
Я скучал, сука! Я так скучал! Я на стену лез! Там! А ты… Ты!
Прижимаю всем телом к двери и вжираюсь в раскрытые губы. Она, кажется, все же решает кричать.
Спасаться от зверя.
Зря.
Вот это зря.
Нет у меня сил на растанцовки, Злючка. Нет. Я слишком долго скучал.
И слишком долго голодал.
Она кусается, лупит меня по лицу и плечам, когда я отпускаю руки, чтоб провести по телу, задрать платье. Забраться сразу между ног. И нащупать влажные трусики. Мокрые. Осознание простреливает так, что я даже целовать ее прекращаю. Опять отрываюсь, смотрю. Молча. Разговаривая. Спрашивая.
Когда ты стала мокрой, Злючка?
Когда увидела меня?
Когда ругалась?
Когда тащил?
Когда прижимал?
А это важно? Мне важно?
Она стоит, красная, с блестящими глазами, растерянная и возбужденная одновременно. Пальчиками вцепилась в мои плечи. Сжимает. Молит.
И нет. Мне не важно.
Подхватываю под попку, дергаю молнию на джинсах. Сдвигаю в сторону влажное белье.
И, сука, дааааа…
Это — самый крутой момент в моей жизни! Самый охренительный. И дело даже не в том, что в ней узко и влажно настолько, что можно уже сейчас кончить. Нет. Дело в том, что…
Ну вот как бывает, когда возвращаешься из тяжелой, нудной командировки домой. Садишься на табуретку в прихожей. Выдыхаешь. И тебя обволакивает ощущение счастья. Потому что ты — там где должен быть. Всегда.