Не видели гордую бородатую физиономию Бойца, важно кивнувшего на мой шуточный вопрос, не залетела ли второй раз его стервотина, ужа больно зеленая ходит.
Не видели серьезное выражение лица Дани, показывающего на телефоне запись чемпионского боя своего старшенького парнишки. Он тогда город взял. И Даня эту запись по десять раз всем показывал.
Гордо сияя.
Так что, знаете, что я вам скажу?
Не стыдно нормальному мужику проявлять эмоции. Вообще не стыдно. Если эти эмоции касаются его близких.
И потому я мужественно сдерживаюсь, чтоб не обнять покрепче мелкую егозу, которая так неожиданно и надолго сваливает к своей мамаше.
Хотя, сам отправил, сам. А вот теперь… Может, ну его нахер? Завернуть ее назад? Пусть здесь, под моим присмотром?
Тем более, что она и не больно-то хочет.
Но тут же вспоминаю, как племяха накануне отъезда пропала на полночи и обнаружилась в итоге у Черного, мать его, Веника…
И думаю, что нет. Так я точно поседею. А я еще молодой мужик. Мне рано.
Смотрю в сторону, пока Вера что-то там втолковывает Ленке.
И вижу Витю Три звезды.
Он стоит неподалеку, за его спиной как всегда Вася, в неизменном кепарике брежневских времен.
Как выяснили, что егоза сегодня улетает, хрен их разберет…
Но вот. Приехали. Стоят. Смотрят. И не подходят близко. Просто смотрят.
Сначала не хочу, что Ленка видела, и даже делаю для этого шаг вперед. Чтоб закрыть.
Но потом вижу выражение его лица, вспоминаю свои рассуждения о том, могут ли мужики проявлять эмоции…
И трогаю племяху за рукав, кивая ей на Витю.
Она смотрит, вытирает нос.
И топает к нему.
И вот да. Надо видеть выражение его физиономии.
— Ох, — вздыхает жалостливая Злючка, — он так расстроен, мне кажется…
Тебе не кажется, проницательная моя. Не кажется. Я не люблю Витю и по-прежнему считаю, что нахер нам такой папаша… Но не позволить ему попрощаться с дочерью не могу.
Просто не могу. Из-за вот этого его выражения лица хотя бы.
Ленка возвращается обратно, все громче хлюпая носом.
Витя, кивнув мне, резко разворачивается и уходит. Вася, ощерившись и по-блатному цыкнув зубом, топает следом.
Только головой качаю. Родня, бляха муха, подвалила… Отпад.
— Я еще приеду, — говорит Ленка, — обязательно!
— Конечно, приедешь, коза!
— Вот станешь ты начальником отдела! Тогда и приеду!
— Да прям! Тогда тебе долго ждать придется, кто ж меня поставит? На мне одних взысканий на понижение до летехи, — смеюсь я.
— Нет, — шмыгает Ленка, — я точно знаю. И дядя Сережа говорил, что ты точно начальником отдела будешь, потому что твой начальник говорил про тебя хорошо. А Татка смеялась потом, когда я ей это рассказывала. И говорила, что зря они тебя не пристроили, как хотели. Быстрее бы получил повышение. Женатиков продвигают лучше.