Клайн схватил наладонник:
- Розалия, я сейчас подъеду! Мне нужна машина. Срочно! А? Что? Нет, это я не вам.
Он влетел в ординаторскую, под удивленными взглядами коллег молча схватил единственный на отделение портативный «Контактер», и в светло-зеленом врачебном костюме, в наброшенной поверх куртке и с чемоданом в руке явился на порог к встревоженной миссис Мэй под звуки затихающей сирены «скорой». Ни дать ни взять – земский доктор из исторического сериала «Земные будни», который с упоением смотрели жена и теща перед тем, как испортить ему настроение.
- Параметры активности изменились, - обронил он вместо приветствия и широким шагом направился в знакомую уже комнату.
- Что случилось? – встревожено переспросила Розалия.
- Все в порядке, - врач промурлыкал что-то неразборчивое, подключая аппаратуру, - попробуем еще раз.
Теперь Клайн работал спокойно и методично, и только развернув лепестки экрана на секунду остановился, чтобы бросить взгляд на пациента. Внешне ничего не изменилось: Гардон неподвижно лежал на функциональной кровати для стационарных больных, повторяющей контуры тела, тихонько стрекотала миостимуляция, автоматически включавшаяся каждые два часа. В сумерках за окном плавно крутились белые снежинки, недоумевая, почему их не пускают в комнату. Мартин проверил блок питания и ободряюще кивнул Розе.
- Убавьте свет, - посоветовала она, - или, если можно, я передвину лампу на стене. Она как раз на уровне его глаз, слепит.
- Слишком слабый раздражитель, - снисходительно заметил врач, взявшись за переходник и добавил, чтобы немного снять напряжение, - это он вам сказал?
- Ну что вы, Мартин, - грустно улыбнулась Роза, - сколько я ни пыталась с ним разговаривать - в лучшем случае в ответ – «да» или «нет». Очень невнятно, и как правило, невпопад. Вы провод уронили, - добавила она, указав на скользнувший на пол переходник, - почему вы на меня так смотрите? Я что-то не так сделала?
- Роза, вы – чудо! Это я что-то не так сделал. И давно он вербально… А, впрочем не важно, - Мартин шумно вздохнул поймал непослушный штекер, и поменял режим работы прибора на «вербальный контакт»: чем черт не шутит, - Убавьте свет, раз вы считаете, что ему так больше нравится.
В кабине полыхнул взрыв. Рэд вскочил, прикрыв глаза рукой. Освещение сменилось на тусклое, аварийное. Заклинившую дверь отсека вспорол посередине гигантский консервный нож. Рэд торопливо протиснулся в образовавшуюся неровную щель, обдираясь об острые кромки, рванулся прочь от своей тюрьмы по длинному полутемному коридору, прыгнул вперед и остановился как вкопанный. Он оказался внутри невозможной конструкции из подвижных переходов, навесных эскалаторов и грохочущих транспортеров. Все эти детали оборудования космопортов, бессмысленно двигались вразнобой, не позволяя определить размеры помещения. За единственным открытым шлюзом, свободным от бесполезной механики, словно адский маяк в пустоте полыхал мощный источник света. Он вспыхивал, на секунду высвечивая обшивку звездолета с цифрами бортовых номеров, беспощадно бил в глаза и гас, погружая окружающее пространство во мрак и словно стирая реальность. При желании к нему можно было добраться по беспорядочно проносившимся мимо транспортерам, рассмотреть бортовой номер и узнать, что за корабль там взрывается. «Нет. Не сейчас, - подумал Рэд, – не хватало еще свалиться с этой безумной карусели и шею сломать. Черт, это не корабль! Что это за место?!»