- Почему же нельзя? - пожала я плечами. - Можно... да только не всякое дерево. Но тут соль в ином: в лесу всё друг от друга зависит: не будет травы - не будет зайца; не будет зайца - не будет волка, а не будет волка, так зараза из леса и до села дойдет, травя скотинушку в хлевах. Понимаешь?
- Все важны? - неуверенно кивнула Марья.
- Получается, что так.
- Так то оно так, да только мы не в лесу живём, - горько усмехнулась молодая служанка. - В лесу стаи волков не будут гоняться за одним зайцем, убежавшим от медведя.
- Медведи не охотятся на зайцев, - возразила я, на что Марья снова усмехнулась.
- Так то в лесу...
Выжидающе и молча, мы смотрели друг на друга.
- Брат у меня старший был, - медленно, словно нехотя, начала свой рассказ Марья. - Сильный, красивый - все девки в округе заглядывались. Кузнец к тому же умелый - хочешь, цветок тебе железный выкует, а хочешь - и повозку смастерит, да такую, что будешь в ней мчаться по дорогам сельским, неровным, да ни чувствовать ни ям, ни ухабов.
Вытерев набежавшие слезы, Марья продолжила.
- Встретил мой Иван девушку - добрую, милую...Из купеческих - да не шибко богатых. У купца - то дочерей целый выводок, не считая сыновей - на всех приданного не напасешься, а потому сговорился он с нашим Ваней, что отдаст за него Аксинью; да посчитай обобрал моего брата, потребовав прежде смастерить ему с десяток повозок для товара... Ваня день и ночь трудился, лишь изредка заглядывая к невесте... А девица - то от любви брата моего расцвела, похорошела. Тут- то и приметил её столичный проверяющий... Уговорил он отца Аксиньи слово, данное кузнецу, нарушить - и увёз невесту Вани в столицу. Да не женился на ней - в стыде держал... а как узнал, что она уже давно от брата моего тяжелая, так озверел… воинов своих прислал -те брата моего без суда, без свидетелей мечами порубили и в кузнице полыхающей оставили.
Девушка, приподняв немного юбку, показала страшные старые ожоги на коже -такие ни травами, не заговорами не вылечишь...
- Марья... - протянула я ошарашено.
Служанка кивнула.
- Вытащила я брата из горящей кузницы, только всё равно поздно было - тело спасла я, не жизнь...
- А девушка?
- Аксинья, как узнала о смерти любимого, повеситься пыталась - ирод вовремя вернувшись домой, вытащил невесту моего брата из петли... Она ведь любили друг друга очень... Аксинья потом говорила, что не в себе была -ведь не только свою душу сгубить хотела, но и жизнь невинную. - Марья тяжело вздохнула. - Столичному - то ироду девка неживая тоже не очень- то по вкусу пришлась: погасла она, красоту растеряла... Не вырывалась больше, не сверкала очами в гневе... Аксинья потом рассказывала, что он пару дней её попугал - а потом рукой махнул: отдал на потеху своей солдатне, а уже после, через недельку, за ворота выкинул - в канаву дорожную.