— Еще бокал красного вина для девушки, — называет марку, я смотрю с укором.
— Не надоело выбирать за меня? — интересуюсь язвительно.
— Нет. Не надоело.
Мы встречаемся взглядами, и место язвительности занимает неловкость. Выдавливаю улыбку, отворачиваясь.
— Ты, значит, за рулем, а я должна отдуваться? — перевожу в шутку.
— Я не пью с некоторых пор, — замечает Тимур. — Алкоголь меня не берет, потому не вижу смысла травить организм.
— Разумно.
Невольно вспоминаю ту ночь, как мы пили, безудержно до какого-то момента. Пока лезло. Потом я перестала, и Тимур тоже. Ромка напивался один. И действительно был очень пьян, в отличие от нас. А Тимура, и правда, не брало. По крайней мере, он казался трезвым на протяжении всего времени.
— И как же ты тогда расслабляешься? — спрашиваю его. Он пожимает плечами.
— Спорт. Сон. Секс.
Усмехаюсь.
— Хороший набор.
— Универсальный.
Передо мной ставят бокал вина, благодарю, делаю глоток.
— Вкусно, — улыбаюсь Тимуру, он сидит, положив локти на стол, разглядывает меня с улыбкой.
— Не жалеешь, что уехал из Питера? — спрашиваю его, потому что молчать мне по-прежнему неловко.
— Нет. Надо всегда находиться в движении, иначе застой. В Питере я взял то, что можно было.
Делаю еще глоток, вино немного расслабляет — на голодный-то желудок.
— А после Москвы за границу?
Тимур пожимает плечами.
— Все может быть. Я не загадываю далеко, ситуация может измениться в любой момент. Так что действую в тех реалиях, что имею.
Усмехаюсь, задумчиво разглядывая вино.
— Ты молодец, — говорю в итоге.
— А ты не хочешь поменять свою жизнь?
Поднимаю на него взгляд, он смотрит внимательно. Делаю еще глоток.
— Наверное, хочу, — отставляю бокал в сторону.
— И что мешает?
Пожимаю плечами.
— Страх? Что сделаю хуже, чем есть. Что будет больно мне или дорогим мне людям…
— А что бы ты поменяла?
Все — чуть не слетает у меня с губ, но я успеваю вовремя себя остановить. Все — это слишком глобально, слишком смело. Все — это значит разрушить то, что имеешь, и на обломках строить что-то новое. И все — это точно не тема для обсуждения с Тимуром.
— Многое, — отвечаю, посмотрев на него. Мы молчим несколько секунд, а потом Тимур спрашивает:
— Хотела бы вернуться в прошлое и сделать так, чтобы той ночи не было?
Я замираю, не донеся бокал до рта, кручу в руке, глядя на вино, потом отставляю. Я бы хотела сказать, что да. Что вернулась бы и поступила в ту ночь иначе. Но тогда не было бы Гоши. Вообще не было бы детей у нас с Ромой. А я слишком люблю сына, чтобы разбрасываться такими словами, даже так не считая.
— Нет, — поднимаю на Тимура глаза, он прищуривается. — Не хотела бы. А ты?