— Пока что не нужно. Мне лучше.
— Если ты беременна, лучше знать об этом раньше. У оборотней…
— Сказала же! — фыркаю я, беру шоколадку и даже не понимаю, когда съедаю её. Будто бы волчий аппетит проснулся.
— Надо что-то приготовить, — говорю я, разбирая продукты. Макароны, майонез, хлеб, консервированная рыба, колбаса…
Сама не замечаю, как открываю конфеты в красивой сиреневой коробочке. Никогда не фанатела от сладкого. Могла иногда съесть пару конфет, но чтоб вот так прямо тянуло — не было никогда.
— По-моему, у тебя повысился аппетит, — говорит Юрий.
— Отстань, — бросаю я, поглощая очередную конфету.
Это точно не беременность! Я просто давно ела сладкое, вот и захотелось. И не люблю я Богдана. Он хорош в сексе, но как человек…
Ну какого лысого не могу даже подумать о том, что он совершенно не тот, кто мне нужен?
Кажется, мне нужен кто-то другой. Просто чтобы понять, что и без оборотня может быть хорошо.
С этой мыслью я бросаюсь в объятья Юрия.
***
Юрий подхватывает меня, поднимает, несет к кровати.
— Ай, уронишь! — кричу я.
По его лицу так и видно, что руки вот-вот не выдержат, и я окажусь на полу. Конечно же, это не оборотень, возможно, способный поднять целый автомобиль.
Но Юрий справляется. Аккуратно кладет меня на простыню, наклоняется, начинает целовать. Я целую его и понимаю, что что-то не так. И близко нет тех чувств и страсти, как с Богданом. Но кажется, еще немного, и чувства появятся. Нужно просто вышвырнуть оборотня из головы и расслабиться.
Целую Юрия в щеки, облизываю слегка покрытый щетиной подбородок. Его пальцы забираются под мою одежду, сжимают грудь. Но возбуждение будто застывает где-то внутри и не желает появляться.
Дотягиваюсь пальцами до его ширинки, расстегиваю её. Резким движением снимаю с него трусы. Аккуратно прикасаюсь к возбужденному горячему члену.
Черт, это же должно вызвать во мне взрыв, океан эмоций. Но тело словно бы сопротивляется, отвергает его как чужеродный объект.
Юрий входит в меня медленно, будто боясь повредить.
— Быстрее. Активнее, — прошу его, хватаясь за простыню.
Он ускоряется, но я все равно мало что чувствую. И дело тут не в нем. Он все делает правильно, да и орган у него не маленький. Дело во мне. Будто бы Богдан что-то сделал со мной, после чего другие мужчины не могут меня возбудить. Может, это та самая истинность? Черт его знает, но что мне теперь, всю жизнь быть одной? Уйти в монастырь?
Понимаю, что ни один мужчина в мире не способен доставить мне того же удовольствия, что этот треклятый оборотень.
Да черт возьми, прочь из моей головы, Богдан Казимиров!