— Да, — вынуждена признаться, — он у тебя в собственности?
— Да, сюда удобней добираться по воздуху, — небрежно отвечает Азат, заводя мотор.
Машина мягко урчит, словно большой прирученный зверь, и трогается с места.
— А ты его тоже сам водишь? — интересуюсь я без особых целей. Просто интересно.
— Да, — кивает Азат, — если потребуется, смогу. Но вообще, у меня есть пилот. В дороге я больше люблю работать.
Мы едем по удобной и ровной дороге в сторону гор.
Я не спрашиваю, что мы там забыли, хотя ужасно интересно. Но делаю вид, что мне все равно.
Вместо этого, равнодушно смотрю перед собой, иногда косясь на сильные, крепкие пальцы, спокойно лежащие на коже руля.
У него нет колец на пальцах, совсем. Даже печаток, которые так любят мои земляки.
На запястье — умные часы последней марки, дорогие и стильные.
Опять же, нетипично для здешних мужчин.
Азат сейчас на удивление современно выглядит. И не признаешь в нем того Зверя, что силой тащил меня в кровать и говорил об уважении к традициям. И о том, что женщина — не человек.
— Нравлюсь? — вопрос застает врасплох, и я понимаю, что потеряла контроль, разглядывая его.
А Зверь контроль не теряет. И все-все замечает.
— Нет, с чего бы? — отвечаю с досадой в голосе, быстро отвернувшись к окну.
— Ну-ну… — усмехается Азат, — тебе бы лучше привыкнуть уже ко мне, сладкая, а то затянулись наши игры.
Молчу, хотя от его слов опять продирает дрожь. Я уже понимаю о чем он говорит, не совсем глупая.
И тут надо просто перетерпеть, чтоб не сумел прицепиться к словам. Он на это — большой мастер, как я уже успела понять.
Но все равно противоречу, удивляясь самой себе.
— Сам же говорил, до свадьбы…
— А мы женаты, сладкая, — смеется он, и я от неожиданности таращу на него глаза.
Что за глупости? Как это — женаты? Когда?
— Почему я, думаешь, сегодня задержался? Глянь в бардачке.
Я открываю бардачок и вынимаю… Два паспорта! Новых.
Открываю один, уже зная, что увижу.
Свое фото и фамилию. Не свою.
— Теперь ты Наракиева, — смеется Азат, — моя жена. Перед государством тоже.
— Но… — я складываю дрожащими руками документы обратно в бардачок, — как же… Мое согласие?
— Оно не требуется.
Я захлопываю бардачок, отворачиваюсь к окну, пытаясь успокоить сумасшедше бьющееся сердце.
То есть, он просто отдал документы и их… сделали?
Мне подобный поворот событий не приходил в голову! Что все может быть настолько просто. Что я здесь — настолько не человек…
Или у него слишком много власти?
— Чем занимается твоя семья, Азат? — спрашиваю тихо, не глядя на него.
Азат, похоже, ждал от меня совсем другой реакции, может, гнева, крика, плача, упреков… Но не моей холодности. И не моего интереса к его семье.