— Сами виноваты! — вылез из сумрака Эндрю, чем разумеется удивил присутствующих. — Вы о чем думали когда принимали такое решение? Явно не о ее чувствах. Вот теперь и разгребать придется всю заваренную кашу.
— Эндрю? Я тебя не припомню среди членов собрания. — удивился Ронан.
— Это со мной! Мой самый доверенный ученик и хороший друг Жрицы. — заступился Рудольф, после зашипел незваному гостю на ухо. — Ты чего ж чудак делаешь, а если б я не успел тебя прикрыть?
Эндрю стал шипеть в ответ:
— А я не могу спокойно смотреть как издеваются над ее чувствами. Вот и пришел выяснить что вы тут такое придумываете, что она чуть ли не с ума от горя сходила.
— Ладно, пусть парень займет место среди членов собрания и продолжим. Рудольф, как обстоят дела с подготовкой армии? — сменил тему Ронан.
— Мы и так готовимся в ускоренном темпе, но думаю через сутки будем готовы окончательно. — рассказал паладин, разводя руками
— Значит будем выступать по готовности. Вряд ли нам удастся вызволить Кэти из его рук, но нужно попытаться. Да и он явно навызывал всякой нечисти для своей защиты, их нам тоже истреблять придется. Поэтому я думаю дел у нас будет невпроворот ближайшие несколько дней. Есть кто против данного решения?
В зале настало гробовое молчание. Ронан удовлетворенно закивал головой в знак одобрения.
— Отлично. Значит так и поступим. Как все будет готово я открою портал и начнем наступление.
Все быстро разошлись, оставив зал пустым. В помещении остались лишь Рудольф со своим “учеником”. Паладин все еще отчитывал парня за безрассудство.
— Ты меня конечно напугал. А если бы они арестовали тебя?
— Ну ведь не арестовали же. Зато я хотя бы узнал что у них есть совесть, раз они признали свою ошибку. Если мы не спасем Кэти, то я им этого ни за что не прощу. — злился Эндрю, сжимая руку в кулак.
— О, кажется кто-то влюбился. — ехидничал Рудольф, а вот Эндрю шутку не оценил и огрызнулся в ответ:
— Не говори глупостей. В первую очередь я желаю своим подругам спасения, как и любой нормальный человек. Ладно, пойду готовиться к битве, разомну свои кости и всё такое. — покинул он храм, задумчиво пиная камешки по дороге. Похоже последняя шутка Рудольфа хорошо его задела, ведь всю оставшуюся дорогу он провел разговаривая сам с собой.
— Любовь. Я никогда не любил и не знаю что это за чувство. Всю жизнь я посвятил работе и мне было не до отношений. Люблю ли я Кэти? Я чту ее как хорошую подругу, но можно ли назвать это настоящей любовью? Разве может такая жрица как Кэти любить такого аболтуса как я? Нет, ей по статусу не положено любить таких как я, поэтому лучше мне ни на что не рассчитывать, кроме дружбы. Так, я уже возле дома. Пожалуй мне лучше перестать разговаривать самому с собой, иначе горничная подумает что я сошел с ума. — завершил он свою мысль, после чего по приходу спустился в подпольную комнату, которую он прикрывал большим ковром.