С огромной радостью и облегчением Элис Эмон забыла бы о мире спорта и больших достижений, не знала о местах, наградах, наплевала бы на то, что где-то, в параллельной вселенной, проходят Олимпийские игры. Но если миром музыки интересовались немногие, то о спорте говорили безостановочно. Стоило открыть новости, тут же сыпались имена, показатели, минуты, доли секунд. Стоило бросить взгляд на телеэкран, и с него смотрели взволнованные лица болельщиков, спортсменов, репортёров. Главное – убийственно-спокойный взгляд бездонных на фоне синевы воды льдистых глаз. Взгляд, от которого хотелось спрятаться, принять газообразную форму и никогда не возвращаться на землю влагой.
Тогда Элис сдавалась. Сидя в своём номере, один на один со своим непреходящим, зудящим, как старая болячка, несчастьем, открывала запись трансляции и смотрела, смотрела, смотрела, ненавидя себя за слабость, глупость, бесконечную, неотступную боль. Александр Хокканен одерживал одну победу за другой, ожидаемо, без интриг и волнений. Он был признан абсолютным рекордсменом по количеству золотых наград в истории Олимпийских игр, а также наград в истории чемпионатов мира по водным видам спорта.
Объективы видеокамер со всего света выхватывали рассекающие воду плечи, руки, резкий поворот головы на вдохе, прозрачную гладь воды, омывающую лицо спортсмена. Сверкающую, обезоруживающую улыбку, сводящую с ума миллионы поклонниц. Широкую вздымающуюся грудную клетку, когда Александр Хокканен шёл по дорожке, игнорируя операторов и вспышки фотоаппаратов. Вид со спины – реверанс в сторону толпы фанаток мировой знаменитости. Вспышки фотокамер, гимн чужой страны, неизменная улыбка и короткие, малоинформативные интервью.
Элис Эмон хотела бы забыть Сашу, мечтала об этом, но не могла. Может быть, плохо старалась, может быть, беззаботный Сёмка, вдруг вымахавший выше сестры, занимающийся плаванием, невольно напоминал о своём кумире Хокканене. Может, играло роль неумение Элис выбирать мужчин – добродушный человек-медведь служил бесконечным, зудящим напоминанием. А может, это и была любовь, та самая, над которой не властны время и расстояние. Как не властны они над чувством бесконечного несчастья, накатывающего на Элис, стоило ей отвлечься от музыки.
Тем летом Анна Эмон, после продолжительного лечения почувствовав себя лучше, также решилась на поездку в Женеву. Последний раз она была в Швейцарии на конкурсе скрипачей несколько лет назад, когда Элис ещё училась в академии. Тогда бабушка пробыла в городе меньше суток, ревностно следила за финальным выступлением внучки, поздравила с заслуженной, безоговорочной победой и улетела домой, оставив Элис радоваться в кругу друзей.