– Соответствующие органы оповещены и уже приступили к работе, но как я понял, пока их действия ни к чему не привели. Ректор рвет и мечет – университет замешан в скандале! Грозится заставить пройти всех освидетельствование под угрозой отчисления, что, конечно же, вне закона, и, думаю, до этого дело не дойдет, но пугнуть мы их просто обязаны. Каждый преподаватель теперь должен внимательно следить за состоянием подопечных во время занятий, обо всем подозрительном немедленно докладывать лично мне. Особенно вас должны насторожить такие признаки, как спутанность сознания, расширенные зрачки, беспричинная радость или апатия, ответы невпопад, более подробно прочтете в памятках, – Андрей Маратович звонко шлепнул стопкой листов А4 по столу. – Кураторам групп нужно собрать их и провести лекцию о вреде наркотиков, прочувствованную и с фотоматериалами, так чтобы они до мозга костей прониклись и близко к этой дряни не подходили, хоть гипнотизируйте их.
Тут я эгоистично призадумалась: назначили меня куратором или еще не успели? Лучше бы, конечно, последнее. Директор тем временем животрепещущую тему оставил и перешел к вопросам рабочим. Говорил что-то о методическом обеспечении дисциплин, публикациях в научных журналах и дипломниках. Я, если честно, пропускала незнакомые темы мимо ушей, здраво рассудив, что меня пока что все это навряд ли касается. Вновь включилась в заседание на словах Директора «Евгения Алексеевна, зайдите ко мне после «кафедры». Вздрогнула и перевела осмысленный взгляд на начальство. Андрей Маратович хранил непроницаемое выражение на лице, так что понять, о чем пойдет речь, не представлялось возможным, хоть и в виду драматических новостей кое-какие догадки у меня возникли. Народ еще долго гудел, растревоженный происшествием, кто-то поведал, что парень был с экономического. Дальше я слушать не стала, отправилась «на ковер».
– Андрей Маратович? – для вида постучала в открытую дверь.
– Заходите, – пригласил тот и указал на стул. Подождал, пока я устроюсь, и собственноручно притворил дверь. – Разговор предстоит конфиденциальный, – пояснил он. Я кивнула и почему-то придвинула сумочку к себе поближе. – Евгения Алексеевна, у меня к вам деликатная просьба. Думаю, что нужно как-то поговорить с вашей племянницей, вывести ее на откровенность. Откуда-то же дети берут эту отраву, не хватало еще чтобы эта зараза распространилась по всему университету. И уж точно не на подконтрольной мне территории.
– А разве травкой можно накуриться до «передоза»? – доверчиво уточнила я у мужчины.