Где-то за полчаса до конца репетиции заглянул Директор. Молча поставил на мой рабочий стол чашку с чаем, положил рядом булочку из соседней пекарни и вопросительно дернул головой – мол, как идет? Я нахмурилась, шикнула и махнула на начальство рукой, испытав от сего действия невиданное доселе удовольствие. Андрей Маратович хмыкнул и убрался восвояси, вид отчего-то имея довольный.
Так и потянулись долгие дни моей разведдеятельности. В первой половине я занималась прямыми обязанностями, а после окончания пар – партизанскими. Измайлов исправно подкармливал меня сдобой, иногда приносил салаты, на том содействие с его стороны исчерпывалось. Но не смотря на все старания начальства и свои собственные, ничего подозрительного услышать так и не удалось, если не брать в расчет ценных сведений о свежести блюд в студенческой столовке и кличках некоторых преподавателей. Я в речах молодежи фигурировала под прозвищем Тетушка, Измайлова звали Дроном или Главенствующим, были также не идентифицированный мной Волк и Электроник, ведущий электротехнику. Ну и еще, по мнению некоего Коляна, сиськи у меня ничего такие, а вот ноги можно было бы и подкачать. И вот на что требовать у начальства компенсации – на возмещение морального ущерба или же на спортзал – я определиться так и не смогла. Как и не поняла того, как этот Колян под пиджаком свободного кроя мои, простите, сиськи рассмотреть умудрился.
А уже на следующей неделе университет сотрясла новость: невменяемый студент выпрыгнул из окна аудитории прямо на перерыве между лекциями. Друзья пострадавшего уверяли, что тот был чист, но староста и еще несколько студентов твердили, что пострадавший незадолго до происшествия что-то употребил, о чем свидетельствовало странное поведение парня.
Измайлов тут же умчался к ректору, распорядившись проводить занятия в штатном режиме. Студентов отпускать по домам мы не имели права, но растерянность и ошеломленность, царившие среди всех нас, учебному процессу не способствовали. Не знаю, как остальные преподаватели, а я решила вместо информатики поговорить с ребятами по душам, хорошо хоть материал о вреде наркотиков у меня был подготовлен заранее, да и атмосфера располагала. Студенты охотно беседовали, делились мыслями, кто-то рассказывал печальные истории знакомых. Свою собственную историю я старалась держать как можно глубже и не пускать в настоящую жизнь, делая вид, что случилась она с кем-то другим, потому что до сих пор с ее последствиями я справляться не научилась. Категоричное забвение и отрицание случившегося стало моим личным ноу-хау.