А вообще задумка понятная. Чужих на территории ВУЗа почти не бывает, полиции тем более, а значит, и ловить на горяченьком злодеев некому. Так бы они и торговали себе потихоньку среди посвященных, не начни вдруг ребята выпрыгивать в окна. Каким бы трагичным ни был сей факт, можно сказать, остальным он оказал услугу. Сколько бы еще ребят мы потеряли, не сверни кафе подпольную деятельность? Это что ж за гадость они производят, что у молодых и здоровых так крыша съезжает?
И если бодяжит наркотик аспирант с кафедры химии, в котором Измайлов узнал ночного посетителя кафе, что выносил оттуда коробки с неизвестным содержимым, неужели никто на кафедре до сих пор не заметил, чем тот занимается в свободное от госпожи науки время? Потому что я, например, читала, что при изготовлении «синтетики» вонь стоит такая, что обжигает носоглотку, именно по этому признаку полиция зачастую и ловит злоумышленников. Может, в интернете и преувеличивают, но определенный и характерный запашок все же стоять должен. Не стала откладывать в долгий ящик и позвонила Измайлову, поделилась сомнениями, пользуясь тем, что нахожусь дома одна, и подслушать необычный разговор некому.
– Он может по вечерам варить, когда уже нет никого, к тому же у них в лабораториях специальные вытяжки стоят. Да и не думаю, что он каждый день этим занимается, вполне достаточно готовить партию раз в несколько недель, тогда риск быть замеченным уже снижается. А вообще мысль здравая, – похвалил он в конце. – Как ты доехала?
– Нормально, – пожала я плечами на автомате. – Уже лежу на диване, думаю.
– Такая у нас работа, заставляет шевелить мозгами, – пошутил Андрей и попрощался.
Позже приехали Машка с отцом, от ужина Юрий не отказался. Нахваливал мясо и под недовольные взгляды дочери сыпал комплиментами в мой адрес, вовсю интересовался работой. Я отшучивалась, не желая усугублять и без того натянутые отношения с племянницей. И именно поэтому быстро опустошила тарелку и оставила парочку наедине. Пускай общаются без посторонних.
Спустя минут тридцать Юра заглянул ко мне в комнату, чтобы попрощаться. Воспитание заставило выйти и проводить гостя. Возле двери он обнаглел настолько, что прямо на глазах у дочери поцеловал меня в щеку, приправив вольность проникновенным «спасибо за ужин!»
Я застыла, пораженная молнией чужой бестактности, пока Машка, сверкая глазами, запирала входную дверь.
– Ты! – прорычала она, тыча в меня пальцем с острым ногтем, отманикюренным по последней агрессивной моде. – Не смей лезть к моему отцу! Думаешь, я не вижу, как ты к нему клинья подбиваешь, ужинами своими дебильными кормишь? Что, решила всем нам отомстить за то, что вышвырнули тебя в другой город? Еще раз увижу тебя рядом с ним и все расскажу маме и бабушке с дедом!