— Генрих, ты… — Она остановилась, так и не дойдя до стола. Ей хватило хмурого взгляда супруга в письмо, чтобы всё понять: — А, ты уже знаешь.
Был удостоен взгляда и Ральф, который, на её удивление, спокойно сидел и со скучающим видом поглядывал в окно. Довольно быстро взгляд серых глаз вновь вернулся к супругу, и подойдя к нему, Айка встала за спиной и положила ладонь в дружественном жесте на плечо Генриха. Она видела в нём не мужа — ни разу не смогла, хотя очень пыталась в начале их союза — но своего друга и надежного компаньона, которому за три года Айка научилась доверять куда больше, чем многим из своих людей.
— Ребята Диего доложили, — тише сказала она, смотря на затылок Генриха, но ни в коем случае не на письмо, на всякий случай уточнила: — Оно о войне с Люцием?
— Да, — невесело ответил Генри, качнув головой. Он опять тяжело вздохнул и положил письмо в кучу бумаг на столе. Будто ему и так мало проблем. Но надо было что-то делать с этим. Генрих просто не мог больше оставаться в стороне, наблюдая, как его дом рушился камень за камнем. Он и так слишком долго отсиживался в цветущей Серии.
Для него Айка, как и он для нее, была хорошим другом, союзником, которому он мог довериться. На ее жест он ответил, положив руку поверх ее ладони и слегка сжав. Он также не видел в ней супругу в романтическом плане, поэтому до сих пор у них не было наследника. И в отличие от Айки, он даже не пытался. Его сердце навсегда было похоронено вместе с телом его возлюбленной, и пока народ не требовал от него наследника, он и не собирался притрагиваться к жене.
— Нельзя это так оставлять, — покачал головой Генрих и повернулся к Айке. Он ей доверял, поэтому всегда интересовался ее мнением. — Что ты думаешь на этот счёт? Мне вмешаться?
Конечно, для себя он все решил в тот момент, когда задал этот вопрос. Вмешается. Однако, мнение Айки он тоже хотел услышать, потому что это коснется не только его дома, но и Серии. А это чудное королевство, к народу которого он проникся настоящей любовью, ему меньше всего хотелось подвергать опасности.
— Я королева Серии, и это неизменно, — не скрывая гордости сказала Айка, присаживаясь на подлокотник кресла и не убирая свою руку от ладони Генриха, которая от волнения стала холодной. — Вмешаться — значит, погубить бесчисленное количество жизней моего королевства в войне, к которой мы не имеем никакого отношения.
Айка опустила взгляд и, кажется, увидела некое разочарование в глазах Генриха, когда он вернулся ими к своему столу. Вот только она не закончила и, встав, королева обошла стол, положила ладони на ровную поверхность дерева, опустилась, заставляя Генриха вновь посмотреть на себя.