– Вот гордая натура! Но может, врут ещё… Да скорее всего врут: так, с жертвами, новость вкуснее пахнет. А Польская Милиция?
«Не знаю. Попробуй связаться с ней сам».
Польская Милиция сдержанно относится к Машке: у неё своя, ченстоховская, версия Матки Боски.
– А с Рафаэлем мне тоже самому связаться? Или через тебя теперь будет … корректнее?
«Ну о чём ты сейчас только думаешь? Нашёл время!»
– Судя по твоему ответу, от коего дыхнуло на меня страстью, ты уже успела наставить мне с ним – ну пусть не рога, но рожки.
«И этого человека называют провидцем! Рафаэлю не до меня в принципе: он пишет каких-то тварей – и почти беспробудно».
– Какая жалость, что он так занят, да? Главное, что не моим паспортом и не московским пейзажем. Но с кем-то ты всё же трахалась, уж слишком хорошо я тебя знаю и чувствую! Не с Польской же Милицией?! С Ник-Соном? Угадал?
«Если тебе так хочется – считай, что да».
– Я понял, если б ты изменила мне с Рафаэлем, – я бы сам тебя с ним оброгатил, не будь я таким твердокаменным, таким упёртым гетеросексуалом, – я понял бы с кем угодно, за исключением – так уж совпало – Ник-Сона, да будут облака ему пухом! И ладно б ты изменила только мне, но ты нанесла незаживающую рану бесценному для меня существу – Форнарину-Замухрышкину Первому! Ну что ты молчишь – ведь вы такие все говорливые, когда от вас ждут хоть чуток молчания!
«Извини, захотелось».
Она немногословна сегодня. Немногословная, а нам надо так много рассказать друг другу, выведать друг у друга, выпытать друг у друга. Но хоть не отпирается – и за это её нельзя не уважать.
– Да, хотелкой управлять непросто, но надо начинать учиться. А пока – привет члену Ник-Сона. Увидишь его ещё раз – передай, что его хозяина я заменю на Жучку. И тебя заменяю на Жучку, пусть Жучка меня дальше везёт! Жучка, ау! Жучка! Косточку, небось, где-то прикапываешь? Вот так ты и проворонила свой исторический шанс.
Могла бы хоть что-нибудь придумать в утешение моему самолюбию, забившемуся в левую пятку, что-то типа «ну он же виртуальный насквозь – виртуальнее не бывает!» или «ты же был недоступен, а мне так хотелось тебя или хоть что-то хоть как-то хоть чем-то связанное с тобой…», или даже «ты вправе развлекаться с Хохотушечкой как тебе вздумается, но и мне есть чем тебе ответить…»
«Жучка оказалась умнее, чем ты о ней думал».
– Помнишь, как в осеннем парке лет сто назад ты наступала на хрустящие листья? «Вот так же и меня, – подумал я тогда, – ты возьмёшь когда-нибудь – и раздавишь. Раздавишь и не заметишь».
«Он рассказал мне за это, что за история связывает меня с Рафаэлевской Булочницей».