Ну, и верно. Многие люди нынче страшатся до смерти! Запугали их. Особенно в Усть-Птичевске! Так и пужаются, так от людей и шарахаются. К человеку, бывало, подойдёшь так спросить что-нибудь. А он – в строну сиганёт, испужался. Словно не ты к нему подошёл, а пугало огородное. Это от того, что они в экраны по вечерам пялятся. И ночь плохо спят. А утром выйдут на дорогу, а тут ты с расспросами, мол, доброго здоровья, человек хороший, как спали? Сколько дён? А человек-то вообще не спал, он со страха заснуть не мог! Не то ли что ты – всю зиму дрых на печи. Аж, весь мхом покрылся сверху донизу. Выспался и вышел с расспросами, а лицо помыть забыл, не ополоснул, на дождь понадеялся, мол, вымоет тебя дождик-то, как дерево! Оно может, верно, но мох прирос к лицу, только ножиком можно сокребнуть. А так никакой дождь не возьмёт! Дед Гиппа, тот чистоплотный был. Два раза в год мылся. Тщательно, часа по три. О, это был особый случай, божественный! Вся деревня замирала, когда дед Гиппа по тропе в баню шёл. С тазиком, веником, всё, как положено. А после бани водку пил. И песни орал: «Что на Марсе будут я-яблони-и-и цвисти…»
А теперь в деревне тихо. Словно дед Гиппа не один умер. А все враз! Такая сила у него была! Такая мощь! Борис говорит:
– Пошли помянем!
Тихонько сказал, себе под нос. Но все услышали. Даже глухая Марья. И та на батожок опёрлась и пошла со всеми. Путь, конечно, не близкий. По болоту сперва, затем лугом через мостик до крайней избы. А от неё через огород, на поляну. Туту уже накрыли, кутьи наварили. Гороху, проса с изюмом, оладьи с морковью, пироги с тыквой, вареники со сметаной. А браги-то! Браги! Через край плещется. Туту разве устоишь? К вечеру вся деревня вповалку лежала. Борис, Заяц, Деваха, Варвара. Ну, оно и вышло. Что мимо Марса пролетели. Очухались, кругом яблоки валяются. И в избе, и в огороде. И на траве, и на переезде, и в часовне. Бог мой! все яблоки красноспелые, сочносладкие, величиной с кулак!
Пробились, да мимо!»
Сказка была длинная. Тягучая. Дети уснули. Сон! Сон! Сон! Везде сон!
А ТУТ И СПАСЕНИЕ ПРИШЛО,
НАШИ!
Хотя чеченцы.
Наши!
Хотя киргизы!
Наши!
Хотя белорусы.
Наши – все теперь наши!
НЕСТОР. АЛЬКА. ПОЛИНА.
В чём на самом деле страшная беда, если приходит секта, наваливается секта, вторгается в души людские, заполонив всё пространство? Тут сказками не обойтись про зайцев, девах, дедушку Гиппу, про Усть-Птичевск, входящий всем своим городом в Соцгород. Соцгород – это пространство, оно может быть сужено до одного дома, улицы, но может быть великим, может быть целой страной, может занимать несколько стран таких, как Китай и Индия.