– Полагаю, она имеет право знать, – кивнул Росьо.
– Откуда вы это взяли! – возмущенно воскликнул граф.
– Мы узнали, кстати, весьма странным образом! – Росьо повернулся к нему, – Меня наняла сеньорита Виктория, чтобы помочь решить одну деликатную проблему. И ее проблема постоянно путала мне все карты! И до сих пор я ума не приложу, как ты, мерзавец, решился сделать то, что сделал? Как мог ты попытаться учинить насилие над родной дочерью? Она напомнила тебе мать? Ты ведь знал, что Виктория, – то есть Марина, – твоя родная дочь!
– Что?! – в изумлении граф сорвал с лица маску, его глаза бешено сверкали, – Что ты несешь, проклятый сыщик?! Как смеешь так говорить обо мне!
– Виктория наняла нас, потому что в ее комнате ночью был мужчина, который напал на нее.
– Понятия не имею, о чем ты! Стал бы я нападать на свою дочь, я бы ее и пальцем не тронул! И нет, Марина совершенно не похожа на мать. Ее мать была черноволосой и смуглой, как и все жительницы этого острова. Марина похожа на мою мать, на мою сестру. На женщин моего рода, ведущего начало из самого Милана!
– Пальцем не тронул? Ага, как же! Сеньорита Виктория, обратившись к нам, сказала, что негодяй душил ее, разорвал ночную сорочку и напугал ее… ей насилу удалось вырваться и закричать…
– Не знаю, что вы обо мне думаете, но этого обвинения я не приму! – гордо ответил граф, вскидывая голову.
– Что ж. Флорес, сходи, пошли-ка за нашим другом Санчесом. Пусть отвезут досточтимого графа в тюрьму, а поутру доставят к губернатору. Там и разберутся, виновен он или нет. И кинжал изучат. В любом случае, огласка и развод вам теперь не страшны, сеньор граф, вас все равно повесят за убийство.
– Может и нет, – мрачно откликнулся Лоретти, – Ваша Лу – лишь бедная негритянка с плантации. А я – один из самых знатных людей Сан-Сальвадора. И один из самых богатых…
– Были, – усмехнулся Росьо, – Были одним из самых богатых! Возможно, вы правы, и вас не повесят. Но из тюрьмы до конца дней вы точно не выйдете.
– Это отвратительно, отказываться от родной дочери, да еще убивать людей ради богатства супруги, – заметил на прощанье Флорес, покидая комнату.
А Росьо, продолжая держать на мушке графа Лоретти, задумался. Он что-то явно упустил в этом деле. Но что именно?
***
– Как может это быть? Ты знал, отец, значит, ты знал? – Виктория подняла на Федерико полные слез глаза, и тот кивнул. – Понимаю… Я всегда думала, что меня должны были назвать Мариной… У меня была бы совсем другая судьба!
Девушка печально улыбнулась.
– У тебя была бы совсем другая судьба, если бы ты осталась сиротой среди рыбаков! Мы с твоей матерью вырастили тебя в любви.